Дарья Камышникова: "Мы понимаем, что самые лучшие произведения получаются тогда, когда твой «щелчок» совпал с тем, что требуется социуму"

Над интервью работали Екатерина Арруе, Анна Киященко

Фото: Иван Новиков-Двинский, Екатерина Жингель

В ММОМА на Гоголевском, 10/4 прошла выставка «Мастерская 20’18: системы тайных знаков». Мы встретились с куратором проекта Дарьей Камышниковой, которая рассказала о выставке, о мастерской и молодых художниках. 

Дарья Камышникова

Фото: Екатерина Жингель

Е.А.: Дарья, расскажите о вашем проекте выставок «Свободных мастерских», о его зарождении?

Д.К.: Когда ММОМА предложил нашему образовательному проекту «Свободные мастерские» войти в состав музея, первую отчетную выставку мы назвали «Мастерская 20’01». 20 и 01 мы придумали разбить апострофом, так как совпадали год и порядковый номер. Постепенно проект развивался. В 2005-2006-м годах мы начали объявлять open call. После того, как мы сделали «Мастерскую 20’07», выставка вместе с проектом Дарьи Пыркиной «Стой! Кто идет?» легла в основу создания Московской международной биеннале молодого искусства. С тех пор, так или иначе, «Мастерская» входит в программу Биеннале. 

Е.А.: Как была выбрана заявленная тема выставки – «Система тайных знаков»?

Д.К.: Так как я курирую программу поддержки молодого искусства музея, я имею возможность наблюдать, над чем работают молодые художники. По общему настроению, по тенденциям, которые я наблюдаю в отечественном и европейском молодом искусстве, мне показалось, что эта тема заставит проанализировать жизнь, окружающий мир, свое место в нем. Готовясь к «Мастерской», мы всегда выбираем достаточно широкую тему, позволяющую разные трактовки. И мое представление о ней еще ни разу не совпало с тем, как это видят художники.

Фото: Иван Новиков-Двинский

Е.А.: Обсуждаете ли вы с художниками то, что вы хотите видеть на выставке, заранее?

Д.К.: Проект «Свободные мастерские» ежегодный, а с Биеннале молодого искусства мы совпадаем только раз в два года. Когда мы не совпадаем с Биеннале, объявляем open call. Например, в «Мастерской 20’17» участвовало 116 человек. Конечно, в такой ситуации обсуждение невозможно. В этом году выставка с заданными условиями: в ней участвуют выпускники этого года и три тайных выпускника прошлых лет. Здесь была возможность обсуждать с художниками их предложения. И это, скорее, они меняли, расширяли мое видение темы, чем я продвигала свое. 

Пригласив к участию трех выпускников, мы создали и для себя, и для участников некоторую интригу. Также мы всегда пользуемся возможностью познакомить выпускников между собой, потому что для молодого художника вхождение в среду, в круг единомышленников – это уже полдела.

Е.А.: То есть выставка еще выполняет социализирующую роль?

Д.К.: Конечно, особенно групповая. С одной стороны, групповая выставка – более серьезный и творческий проект для куратора, чем персональная, с другой – это отличный повод для художников из разных городов познакомиться друг с другом, почувствовать себя в своей среде. Ведь когда приезжаешь из другого города, нужен человек, которого ты уже знаешь. Сразу возникают связи, партнерства. Очень интересно за этим наблюдать.

Фото: Иван Новиков-Двинский

Е.А.: С какими проблемами во время подготовки к выставке вы столкнулись? 

Д.К.: В этом году самая серьезная проблема заключалась в том, что выставка создавалась под одну площадку, но, к сожалению, из-за ремонта проект перенесли на другую. Это был сильный стресс. 4 корпус на Гоголевском – место с характером, к нему нужно подстраиваться. Я уже второй раз здесь работаю, очень люблю, но площадка безумно сложная. Необходимо, чтобы завязался сюжет, чтобы зрителю было интересно. А старинные кирпичные стены могут спорить с произведениями. Тут уже надо выкручиваться.

Е.А.: Какие работы из этого проекта вам запомнились больше всего?

Д.К.: На самом деле, я не люблю выделять какие-то работы, так как каждый художник ожидает, что назовут именно его. Но могу сказать, что есть три работы, которые я рекомендовала к приобретению музею. Мне кажется, что результат хороший.

Фото: Иван Новиков-Двинский

Е.А.: Какие еще проекты планируются в будущем?

Д.К.: В ММОМА есть программа поддержки молодого искусства, и раз в месяц мы открываем выставку молодых художников, помимо «Мастерской».

Е.А.: Вы еще не думали над темой новой выставки?

Д.К.: Конечно, хотелось бы сделать еще раз про память. Это сейчас снова волнующая и актуальная тема. Но все-таки склоняюсь к «телесности», так как она тесно связана с проблемой самоиндефикации. Мне кажется, это должно быть интересно. Но кто знает, может, что-то такое случится в мире, что заставит нас задуматься о другом. Кстати, ожидание нового видения от молодых художников – не совсем правильно. Во-первых, у нас такая культурная эпоха, которая не очень располагает к новым темам. Во-вторых, мы выделяем группу молодых художников (до 35 лет), потому что нужно сначала найти свое место, выработать свой язык, понять, что ближе. Чтобы «щелкнуло». Мы понимаем, что самые лучшие произведения получаются тогда, когда твой «щелчок» совпал с тем, что требуется социуму.

Фото: Иван Новиков-Двинский

Е.А.: Как вы думаете, через что художнику нужно пройти, чтобы прийти к этому «щелчку»?

Д.К.: Это очень индивидуальный путь. Но я абсолютно убеждена, что нужно иметь хорошую теоретическую, интеллектуальную подготовку и «живой» мозг. Проблема личного авторства в создании произведения отошла на второй план. Мы сейчас ценим идею. Я считаю, что академическое образование – это просто еще одна степень свободы.

Е.А.: У многих художников этой выставки есть академическое образование?

Д.К.: В основном к нам поступают люди с высшим образованием: Суриковское училище, Строгановка. Но среди участников этой выставки есть Володя Колесников, а у него первое образование – техническое.

Е.А.: Как вы думаете, почему люди из других сфер все больше идут в искусство?

Д.К.: Я не думаю, что это происходит только сейчас. Со времен модернизма люди приходили в искусство из разных профессий. Например, прекрасный художник Александр Константинов по образованию математик.

Е.А.: А вы сразу поняли, что хотите быть именно куратором?

Д.К.: У меня искусствоведческая семья, поэтому мое будущее было предрешено. По прошествии нескольких лет метаний, когда я работала и дизайнером, и даже главным художником издательства, судьба настигла меня – я оказалось куратором в музее. Сейчас уже не представляю ничего другого. Бывают такие случаи, когда замечаешь в произведениях то, что художник делал неосознанно, и показываешь их с неожиданной стороны. От этого получаешь неимоверное удовольствие.