Лугом о луге и тревожности

В московской NIKOLSKAYA GALLERY открылась выставка краснодарских художников Светланы и Александра Рощенко «Луг». 20 работ доступны зрителям до 29 ноября 2021 по предварительной записи. Писатель и искусствовед Дарья Тоцкая объясняет, почему тему луга художники разрабатывают еще с 2018 года.

Текст: Дарья Тоцкая

Луг, на котором кто-то спрятался и наблюдает – так звучит тема работ Светланы и Александра Рощенко. Сама по себе тема подглядывания, вуайеризма и даже сталкерства – не новая для изобразительного искусства, а, скорее, традиционная: нимфа Дафна убегала от Аполлона и превратилась в лавровый куст, Актеон застал Артемиду (Диану) при купании и был растерзан псами или убит стрелой, ветхозаветный Давид подсматривал за купающейся Вирсавией (Бат-Шуа). Сюжет Вирсавии подарил мировой живописи множество поводов для великолепных ню, только в случае Рощенко Вирсавия – это зритель. 

На картинах видим либо травы, либо самого наблюдателя. К наблюдателю есть несколько вопросов (если бы только он мог говорить), но пока разберемся с травами. Творцы используют техники нанесения красок, граничащие со случайностью, означающие непредсказуемое: монотипия, автоматизм. Местами видовые принадлежности изображаемых растений теряются, и мы можем говорить только об абстракции с пейзажной узнаваемостью – nature inspired abstraction из разряда figurative inspired abstraction по западной терминологии. Все это буйство бессознательного разительно контрастирует с рационально выписанным наблюдателем по канонам фигуративной живописи.

Итак, наши предки уж на что вынуждены были лучше разбираться в растениях, чтобы знать, что есть, а чем лечиться, - и то селили среди них страшное, странное – проще говоря, мифическое. Они всерьез верили, что травы перешептываются между собой, когда люди не видят, что они плачут, кричат, переходят с одного места на другое и даже имеют свой характер…  Кто теперь скажет, что за разбой-трава такая помогала от застоя крови и как цвел папоротник? Таким экземплярам, как богородская трава, даже удалось впоследствии влиться в официальную медицину, но что-то еще не вычерпано из тех историй о травах с точки зрения человеческой психики. Среди луговых трав летала светящаяся мифическая Полудница – запомним то, что она светлая, и понесемся дальше.

Если углубляться в русский фольклор, то почти везде встретится словосочетание «зеленый луг». Что мы, не знаем, какого цвета луг, зачем это каждый раз подчеркивают? Еще языковед Александр Потебня изучал символику цвета в русской народной поэзии. И вот что ему удалось установить: слово «зеленый» изначально заменяло слово «светлый». То есть в фольклористике – «светлый луг». «Тоска зеленая» - это уже другое, о затягивающем вглубь болоте, американское blue и произошедший от него blues – холодные оттенки, которые помогают снижать давление и накапливать силы за счет успокоения, даже стагнации, - но при долгом созерцании вгоняют в печаль-тоску. У Рощенко  зеленый в работах на 90% теплый, а значит, все же близкий к исконному значению «светлый». Сергей Ожегов в своем словаре упоминает еще одну трактовку слова зеленый – бледный цвет лица, что снова возвращает нас к слову «светлый».

С точки зрения краснодарских художников живописный луг – светлое место, где растут известные и неизвестные травы, даже мифические; место, близкое к бессознательному, может быть, к детству и эпохе мифа как детству человечества. Все мы помним луговые одуванчики и прикладываемые к порезам подорожники как одни из воспоминаний детства.

И в такое пространство вторгается наблюдатель. Снайпер. Наблюдая за творческим путем Рощенко, можно назвать присутствие оружия не случайным. Их работы вообще пестрят техногенными реалистичными апгрейдами человеческих фигур вроде очков пилота и водолазных костюмов. Но оружие – тема особая, возводимая почти в ранг фетиша, открытая демонстрация собственной способности защищаться и проявлять агрессию, нападать, подавлять обидчика. Обидчик здесь не снайпер, а сама тревога, разлитая между стеблями трав, ощущение недосказанности, скрытости некоего важного и, возможно, опасного элемента бытия.

Арт-объект в виде «мягкой» снайперской винтовки это только подчеркивает. 

Ощущение слежения не только при паранойе, но и в более рядовых случаях – это реакция психики на стресс. Желание контролировать внешний и внутренний мир, которое не удовлетворяется и доводит до паники многих людей в современном мире – речь даже не о невротическом уровне, а о некоем уровне нормальности человеческой психики, который в последнее время испытывается на прочность всеми этими историями с коронавирусом и локдаунами. Появление опасного, вооруженного наблюдателя за зрителем на «светлом», безопасном лугу – яркий образ мироощущения современного человека. Образ тревожности. Необходимость что-то делать с этим глобально, искать общие если не для всех, то для многих копинг-стратегии по осознанию и преодолению всеобщего стресса. А то, что «Луга» появились еще до первого локдауна, лишний раз доказывает пророческие способности творцов: предугадать, почувствовать нечто разлитое в воздухе. В конце концов, ведь существует цепь событий, приведшая к кризису, не на пустом же месте все возникло.

PS. Еще одно замечание, которое возникает при знакомстве с техникой Рощенко. Они действительно пишут свои картины на луге… лугом. Используют листья и стебли трав для отпечатков краски, иногда даже не избегают искушения и прикрепляют сами растения к красочному слою. Это не то что бы насмешка над пленэризмом, а какое-то переосмысление этого явления в новой эпохе. Продолжение традиций, но уже в кардинально новой плоскости по сравнению с традиционной пленэрной живописью. 

NIKOLSKAYA GALLERY: Москва, м. Калужская, ул. Бутлерова, 17, сайт галереи