Материал подготовила Ольга Бутеноп
Альберт Юрий
Родился в Москве в 1959 году. В 1974—1977 годах учился у Екатерины Арнольд. Учился в Московском государственном педагогическом институте на художественно-графическом факультете в 1977-1980. С 1983 года — член Горкома графиков (Малая Грузинская, 28). Член-основатель Клуба Авангардистов (КЛАВА) в 1987 году. Грант Pollock-Krasner Foundation, США – 2000. Стипендия Civitella Ranieri Foundation, Италия-США – 2001. С 2008 – член группы «Купидон».
Финалист премии Кандинского в номинации «Художник года» в 2007 году – проект «Выставка». В 2009 году в основной программе 3-я Московской биеннале современного искусства выступил с проектом «Премия для Московской биеннале», одновременно и художественным проектом, и настоящей премией. Финалист премии Кандинского в номинации «Проект года» в 2011 году с проекотом «Moscow Poll».
Живёт и работает в Москве и Кёльне.
Мама, смотри – художник. «Я с детства мечтал стать художником, рисовал, хотя и плохо, гипcoвыe головы и натюрморты, ходил по музеям, поступал в Художественный институт. И вот, когда я стал взрослым, выяснилось, что искусства больше нет и не будет, а то, что есть, связано с наcтоящим искусством лишь словами: выставка, галерея, музей и т.д. Вывеска та же, но, когда входишь, cтановится страшно: обманули, это совсем не то, хотя и похоже, как газовая камера на дyшeвую. И все-таки иногда кажется, что что-то eщe может получиться, если постараться, если протянуть руку с кисточкой к холсту, несмотря на очевидную безнадежность такой попытки. В мае 1990 года я вышeл в Царицинский парк на этюды (после пятнадцатилетнего пepepыва). Это было одновременно и приятно, и стыдно. Подходили люди, в основном, дети, смотрели, что-то говорили, друзья делали фотогpафии. Получился перформанс “Мама, смотри, художник!”, а пейзаж неполучился, я его убрал и никому не показывaю. А что же я могу показать? Что можно выставить на выcтавкe coвpемeннoгo искуства? Только воспоминания о желании быть художником, свидетельство того, что я, все-таки, попытался. Чepeз год я заказал десять бoлыших картин по этим фотографиям».
Переписка. «Идея серии работ, связанных с переписыванием вручную писем художников родилась в начале 90-х с ощущения, что произведения искусства стало очень легко делать. Причем легко не только придумывать, но и изготавливать – мои тогдашние работы, не особенно напрягаясь, можно было сделать за полдня. Поэтому я начал несколько серий, в которых важна была именно трудоемкость, а придумывать было вообще ничего не надо. В то же время мне хотелось, чтобы эти новые работы имели очевидную связь с традицией, в отличие, например, от простых монотонных работ минималистов и концептуалистов. Повторение переписки художников отвечает обоим этим требованиям: переписывать чужие письма – долгое и трудное занятие. А так как я подписываю все письма своим именем – я приобщаюсь к чужой биографии и к чужому месту в истории искусства».
Автопортрет с закрытыми глазами. 1995. 88 описаний картин Ван Гога, взятых из его писем к брату, и напечатанных шрифтом Брайля, для слепых.
Новое дегенеративное искусство. В 1996 году я сделал проект для Baltik Biennalе в Ростоке – попытку оставить зрителя без обещанной выставки. Это была мнимая выставка под названием «Nеuе Entartеtе Kunst», состоящая из рекламы в прессе, плакатов на улицах Ростока и огромного транспаранта на фасаде Кунстхалле в стиле печально известной выставки в Мюнхене в 1937 году. Выставку с таким названием довольно трудно себе представить, особенно в Германии, и для работы зрительского воображения открывался большой простор. Когда же человек подходил к Кунстхалле, он видел издалека огромное название выставки – «Nеuе Entartеtе Kunst», а подойдя поближе, он мог прочесть маленькую подпись – «Это не о том, о чем вы думаете». Внутри помещения, в зале, была только книга отзывов.
Указатели. Указатель I, 1997, монумент на площади в Цетинье, Черногория. Указатель II, 2005, Московская область. Коллекция Марата Гельмана. Указатель III, 2008, Пермь. Пермский музей современного искусства.
Автопортрет с завязанными глазами. Еще один диалектический парадокс на тему классического и современного искусства. Русский концептуализм в отличие от нормативного англосаксонского вырос из школы академического рисования с натуры. Вырос непосредственно, безо всякой модернистской очистительной процедуры между ними. Проект «Автопортрет с завязанными глазами» пытается вернуться к «корням» искусства классического (в терминологии Альберта – «настоящего»), но безуспешно. Это проект не о «внутреннем зрении» или чем-то подобном, он также и не о слепоте, которую философская традиция склонна интерпретировать как мудрость. Это проект не о физиологической, а о культурной неспособности, а точнее, неумении видеть.
Экскурсия с завязанными глазами. Объектом экспериментов стал зритель, которому сознательно затруднили доступ к прекрасному: ему пришлось пройти по музею вслепую, прослушать объяснения экскурсовода. Таким образом, Альберт разоблачает традиционный музей как место, где в принципе невозможна встреча зрителя и художника.
Мои любимые книги. Живопись «Мне всегда нравилась монохромная абстрактная живопись, ее неопределенное, невербализуемое, неагрессивное, но такое сильное воздействие на зрителя, и меня всегда огорчало отсутствие в России этой важной традиции, которая в других странах является просто нормой. Может быть, именно поэтому я и начал этот проект, ведь художники и делают обычно то, чего им недостает в наличном искусстве. Три представленные на выставке серии картин: «Мои любимые книги» (написанные пеплом сожженных книг), а также картины, написанные собственной кровью и экскрементами, можно рассматривать как попытку выяснить, из чего сделана живопись, и, конечно, их надо сравнивать не с эпатажно-дикой традицией венского или московского акционизма, а с традицией монохромной абстракции».
Балетный класс с кривыми зеркалами. Искусство – это «Комната смеха» или «Стена плача»? В начале ХХ века, в героическое время первых триумфов модернизма, на робкие вопросы публики: «А почему это у вас на картинах все такое кривое и непонятное?», художник обычно отвечал: «Я так вижу». После такого ответа зритель обычно надолго замолкал, пораженный величием художника и его видением, недоступным простому человеку. Теперь, в начале ХХI века, некоторые особо настырные зрители спрашивают у нас, художников: «Что это у вас все такое простое, понятное и смешное-развлекательное? Где же ваше особое видение?» Художники же обычно не отвечают или бормочут что-то невразумительное про индустрию развлечений, общество спектакля и про то, что неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Круг замкнулся, и это грустно. Хотя лично мне кажется, что крива все-таки не рожа, а зеркало. На выставке «Рефлексия» в 2005 году я построил балетный класс с кривыми зеркалами, перед которыми упражнялись балерины. Их искривленные смешные отражения перемешивались с не менее смешными отражениями зрителей.
Мой рост 21 марта 2007 года. Юрий Альберт ответил на предложение вступить в диалог с реалистами XIX века из собрания Третьяковской галереи: он пожелал отметить свой рост на дверном косяке зала Иванова, намекнув, что до искусства создателя «Явления Мессии», одной из главных русских метакартин, современный художник не дорос.
Хождение по выставке. Камень в ботинке. Каждому, кто любит ходить в музеи и на выставки, знакомо странное чувство неловкости из-за того, что не можешь полностью сосредоточиться на выставленных работах, а все время отвлекаешься на посторонние вещи: то девушка красивая прошла по залу, то в туалет хочется, то ботинки жмут. С другой стороны, прогулка по выставке подобна прогулке по лесу и никогда не знаешь, что важнее и что останется в памяти – великолепный закат, пение птиц, или попавший в обувь камешек. Поэтому я предложил каждому посетителю выставки выдавать маленький камушек, который он должен положить в ботинок и не вынимать, пока посмотрит всю выставку. Конечно, неудобство будет все время отвлекать зрителя от осмотра экспозиции, а необходимость все время переключать внимание от камня в ботинке к выставленным работам будет напоминать зрителю, где он находится, и зачем он сюда пришел. А если в результате на ноге образуется мозоль, она будет прекрасным сувениром.
Московский выбор. Инсталляция из восьми таблиц с вопросами, на которые предлагается ответить «да» или «нет», опуская бюллетени в прозрачные избирательные урны. Инсталляция по форме напоминает работу Ханса Хааке MoMA Poll (1970) и продолжает ряд проектов Юрия Альберта, связанных с использованием чужих произведений. Альберт задает риторические вопросы, призывающие не к ответу, а к размышлению. Восемь вопросов изменяются от политических и более конкретных к теоретическим и более абстрактным, все сложнее свести ответ к простым «да» или «нет».
Больше информации о художнике - на сайте МОСКОВСКИЙ КОНЦЕПТУАЛИЗМ.
Лекция Юрия Альберта - Слово и изображение
Источники
http://www.conceptualism-moscow.org
http://www.kandinsky-prize.ru/
http://artkladovka.ru + интервью и статьи Альберта, статьи о нем.
-
