Баския Жан-Мишель

Жан-Мишель Баския родился 22 декабря 1960 года в Нью-Йорке, США, умер в 1988 году - американский художник.

Баския родился в Нью-Йорке — в Бруклине. У него было две младшие сестры. Его мать, Матильда, была из Пуэрто-Рико, а отец, Джерард, имел гаитянские корни. Благодаря этому Мишель с детства свободно говорил на французском, испанском и английском языках, читал книги, в том числе поэзию символистов, мифы и историю. Уже в раннем возрасте он проявил способности к искусству, и его мать поощряла эти стремления. Его отец был успешным экономистом. Ему принадлежало здание на Пасифик-Стрит, где жила его семья. В возрасте шести лет Баскиа стал юным членом совета Бруклинского музея.

В сентябре 1968 года в возрасте восьми лет Баския был сбит машиной во время игры на улице. У него была сломана рука и повреждено несколько внутренних органов, в итоге он перенес операцию по удалению селезенки. Пока он выздоравливал от полученных ран, чтобы занять его, мать принесла ему книгу Анатомия Грея. Эта книга оказала значительное влияние на его будущее художественное видение. В том же году его родители развелись, и он с сестрами остался с отцом. Они прожили в Бруклине пять лет, а затем переехали Пуэрто-Рико в 1974 году. Еще через два года они вернулись в Нью-Йорк.

Когда Баския было 11, его мать была помещена в психиатрическую клинику. В 15 лет Баския убежал из дома. Он ночевал на скамейке в парке Вашингтон-сквер и в течение недели был арестован и возвращен на попечение отца. Баския был отчислен из десятого класса Высшей школы Эдварда Р. Марроу. Тогда отец выгнал его из дома и, он жил с друзьями, подрабатывая продажей футболок и открыток на улице. Так же он работал в Unique Clothing Warehouse в Западном Бродвее, Манхеттен. 

В 1976 году Баския и его друг Al Diaz начали рисовать граффити на стенах зданий в Нижнем Манхеттене, подписываясь «SAMO» или «SAMO shit». Изображения состояли из содержательных фраз, смысл которых сложно перевести на русский язык, например, «Plush safe he think.. SAMO» («Он думает, что плюш оберегает (его). SAMO») или «SAMO as an escape clause» («SAMO как условие отрицания»). 11 декабря 1978 в Village Voice была опубликована статья article об этих надписях. Когда закончилась дружба Баския и Al Diaz проект так же закончился эпитафией «SAMO IS DEAD» («SAMO мертв») в 1979 году. 

В 1979 году Баския появился в прямом эфире общественного кабельного телевидения на шоу TV Party, ведущим которого был Глен О’Брайен, так они подружились. Баския регулярно появлялся на шоу в течение следующих нескольких лет. В тот же 1979 год Баския собрал группу Test Pattern, играющую нойз-рок, экспериментальное ответвление панк-рока. Позже группа была переименована в Gray  и выступала в различных клубах Манхеттена. Gray так же включала Шеннона Доусона, Майкла Холмана, Ника Тейлора, Уэйна Клиффорда и Винсента Галло. Они выступали в ночных клубах, таких как Max's Kansas City, CBGB, Hurrah и the Mudd Club. В 1980 году Баския снялся в независимом кино Downtown 81 О'Брайена, первоначально фильм назывался New York Beat. В тот же год Баския встретил Энди Уорхола, в ресторане. Баския представил Уорхолу примеры своих работ, Уорхол был потрясен гениальностью и обаянием Баския.  Они вместе создали много совместных работ. Они работали вместе, влияли на творчество друг друга. Их отношения продолжались до смерти Уорхола в 1987 году. 

В июне 1980 Баския принимает участие в The Times Square Show, коллективной выставке художников. В 1981, поэт и арт-критик Рене Ричард (Rene Ricard) опубликовал статью «The Radiant Child» в журнале Артфорум, которая способствовала международной карьере Баския. 

К концу 1982 года Баскиа приехал в Лос-Анджелес, чтобы немного отдохнуть. Всего год назад ему удавалось держаться на плаву благодаря своим щедрым подружкам, а теперь он сам снимал студию у Ларри Гагосяна стоимостью 2500 долларов в месяц. В том году он написал свою знаменитую картину в оттенках желтого “Hollywood Africans”, которая сейчас находится в коллекции Музея Уитни. 

“Hollywood Africans”, 1982

В ее центре расположены три фигуры – автопортрет и карикатурные изображения художников граффити RAMMELLZEE и TOXIC, которых он привез с собой за Западное побережье. В документальном фильме Тамры Дэвис «Лучезарное дитя» (The Radiant Child), дилер Фред Хоффман описывает, как принимали Баскиа в Лос-Анджелесе. Из этого текста становится ясно, какой опыт послужил источником вдохновения этой картины:

«Около 10 часов вечера я стоял в лобби ресторана Spago в ожидании места. Вслед за Ларри Гагосяном вошли Жан-Мишель, RAMMELLZEE и FAB 5 FREDDY, и в зале воцарилась полная тишина. Я хочу сказать, что эти трое молодых чернокожих парней были один симпатичнее другого. Не знаю, что думали люди – может, они считали, что это какие-то супер новые голливудские звезды или им показалось, что их сейчас ограбят. Но в зале просто повисла мертвенная тишина. Это была фантастика».

С 1982 Баския регулярно выставляется с Джулианом Шнабелем, Дэвидом Салле, Франческо Клементе и Энцо Кукки, группой художников, которую арт-критики, кураторы и коллекционеры вскоре назовут неоэкспрессионистами.

В 1982 году Баския некоторое время работал с музыкантом и художником Дэвидом Боуи. 

Сингл "Beat Bop", 1983

В 1983 году Баския выпустил 12 минутный рэп сингл с участием хип-хоп исполнителей - Rammellzee и K-Rob, сингл включал две версии одного трека: "Beat Bop" с вокалом на одной стороне и инструментальную версию "Beat Bop" на другой. Сингл был выпущен ограниченным тиражом одноразовым лейблом Tartown Record Company. Упаковка сингла известна работой Баския, что делает его желанной вещью, как среди коллекционеров записей, так и коллекционеров искусства. Благодаря предложению швейцарского дилера Bruno Bischofberger, Уорхол и Баския работали над совместной серией картин в период между 1983 и 1985 годами. В работе Olympic Rings (1985), Уорхол сделал несколько вариантов олимпийских колец, окрашенные в оригинальные исходные цвета. Баския ответил абстракцией, стилизовал этот логотип в свой граффити стиль. 

Баския часто рисовал в дорогих костюмах Армани и даже появлялся на публике в этих забрызганных краской костюмах. 

В 1986 году Баския выставляется в знаминитой галерее Mary Boone в Сохо. 10 февраля 1985 года он появился на обложке журнала The New York Times Magazine с заголовком "New Art, New Money: The Marketing of an American Artist". С 1984 многие друзья Баския начинают отмечать его всё более странное поведение, вызванное приёмом наркотиков. Баския пристрастился к героину в годы жизни среди уличных художников Нью-Йорка. 

В апреле 1988 года у Баскиа открылась первая персональная выставка в нью-йоркской галерее at Vrej Baghoomian Gallery.

Среди его работ была “Riding With Death”. Здесь нет безумного текста, характерного для его творчества; словно он пытается успокоиться, очистить свой внутренний взор. В центре картины изображена единственная человеческая темнокожая фигура, скрученная и одинокая. Она сидит верхом на скелете лошадки. Возможно, это визуальная отсылка к сленговую словечку «лошадка», обозначающее наркотик, который всего четыре месяца спустя, в августе 1988, унесет его жизнь.

 “Riding With Death”, 1988

На фоне картины изображено плоское и безликое поле золотистого цвета. Оно может символизировать что-то святое, лучшую жизнь, к которой стремился художник. Но этот фон может быть и символом культуры гламура и денег, в которую он погружался. Сложно сказать, благословение это или проклятие, и это делает эту историю особенно печальной.

Когда умер Энди Уорхол – 22 февраля 1987 года, Баския все более обособляется, и его героиновая зависимость и депрессия становятся сильнее. Несмотря на попытки воздержания в течение поездки в Мауи, Гавайи, Баския умирает 12 августа 1988 года от передозировки героина в своей художественной студии на улице Great Jones в Нью-Йорке. Ему было 27. Баския был похоронен на кладбище Green-Wood в Бруклине.   

Творчество Баския можно условно разделить на три периода. В ранний период, с 1980 по 1982, он часто изображает скелеты и маскообразные лица, в чем выражается его необычайный интерес к смертности. Другие наиболее частые образы: автомобили, здания, полиция, игры детей на тротуаре и граффити, пришедшие из его опыта рисования на улицах города. Средний период, с конца 1982 по 1985 год отмечен интересом Баския к его гаитянским корням. Последний период, с 1986 до смерти в 1988, отмечен новой манерой и новыми образами.

Искусство Баскиа излучает жизненную энергию – он работал быстро, и рисовал везде, на всех поверхностях, которые его окружали – и своей бесконечной привлекательностью оно во многом обязано легенде о спонтанности художника, не сдерживаемой самоцензурой. Но если вы приглядитесь, вы увидите, что почти все работы Баскиа являются отпечатками его болезненного сознания. Эта живопись аллегорична, она рассказывает не о черной расе в целом, а о сложном статус Баскиа, который существовал между двумя общинами, среди ожиданий, которым он не мог соответствовать. На самом деле, если вы будете  верно интерпретировать его работы, вы увидите, что они были резким обвинением в адрес той самой публики, которая его так охотно приняла, и славы, пришедшей к художнику, чтобы его погубить.

“Eyes and Eggs”, 1983

Возьмем, к примеру картину выставки Гагосяна, например, “Eyes and Eggs” (1983). На ней, в типичном экспрессионистическом стиле Баскиа, изображен измученный темнокожий человек. (Человеческие фигуры словно подверглись излучению какой-то рентгеновской машины, их тела деформированы, разворочены, через кожу видны зубы и ребра, гениталии отделены от тела). На комбинезоне человека написано его имя – JOE. В руках он держит сковородку, на которой разбито два яйца. Их кроваво-красные желтки визуально рифмуются со сверкающими глазницами черепа. Название картины дает понять, что на самом деле герой делает омлет из собственных глаз. Эта работа не только привлекает взгляд своим мрачным сюжетом, ожидающим своего арт-критика, но является чем-то гораздо более сложным. Фигура здесь является одновременно субъектом и объектом; изображенный герой берет свое видение, свое собственное восприятие мира и делает из него яичницу, которой угощает постоянных зрителей.

После недолгого увлечения граффити, к Баскиа пришла слава. Граффити было основной арт-формой безденежного Нью-Йорка 70-х годов. Однако Баскиа никогда не был частью граффити тусовки в Бронксе. Его работы в стрит-арте недвусмысленно предназначались для жителей Сохо, что означает, что искусство в основном привлекало внимание креативного класса, жившего в центре. Это сработало. Всего за два года в начале 80-х Баскиа прошел путь от неординарного райтера, известного под именем SAMO, до участника до галерейных выставок, цены на работы которого составляли сотни тысяч долларов.

Все, кто встречал Баскиа, отмечали его амбициозность, его стремление заявить о собственных творческих устремлениях (его символикой, и символом копирайта, которым он помечал все вокруг себя была корона). Когда он обратился к живописи на холсте, он сохранил свой нервный стиль, подсказанный граффити, но приправленный референциями на темы классического искусства. 

Баскиа мог видеть, что СМИ в основном интересовались его физиогномикой, а не его искусством. В 1985 году его совместная выставка с Уорхолом подверглась резкой критике, у него было ощущение, что он был какой-то модой, время которой уже почти истекло.

Как у художника, у него было очень острое ощущение того, что всегда находится на сцене, всегда играет роль; в конце концов, его первые холсты на подрамниках были созданы для фильма 1981 года, в котором он сыграл роль художника-неудачника. Это дает представление о том, как недолго он жил в созданной им самим мифологии. Наркотики помогали ему сконцентрироваться и соответствовать требованиям, которые предъявлял к нему арт-рынок. Они были частью образа раблезианского художника-мученика, легенды, которая, насколько это было ему известно, оставалась двигателем его успеха. «Люди говорят мне, что я должен бросить наркотики, – должен был он заметить, – и, потом, когда я это делаю, они говорят, что это может сказаться на моем творчестве».