Аккончи Вито

Родился 24 января 1940 года в Бронксе. Его отец был итальянским иммигрантом, который водил его в музеи и театры, дал ему начальное художественное образование. Аккончи изучал литературу в College of the Holy Cross и поэзию в University of Iowa.

Он начал свою карьеру как поэт. В конце 1960-х Аккончи занялся перформансом и видеоартом, используя собственное тело как объект для фотографий, видео и представлений. Он создал более 200 «телесных» произведений, простых по форме, но довольно сложных в исполнении. Порой они были очень спорными, поскольку вступали в прямую конфронтацию со зрителем.  В перформансе «Seedbed» (январь 1972), Аккончи лежал, спрятанный под пандусом, установленным в Sonnabend Gallery, и мастурбировал, озвучивая в громкоговоритель свои фантазии о посетителях, которые ходили над ним по пандусу. На протяжении 1980-х Аккончи сосредоточился на архитектуре и ландшафтном дизайне. Один из примеров — «Walkways Through the Wall».

Другой пример — «Dirt Wall» (1992) в Arvada Center Sculpture Garden в Колорадо. Стена начинается вне центра и продолжается вовнутрь, простираясь от земли на высоту 24 фута. Стена из стекла и стали содержит смесь вулканического камня, песка, почвы, которую видно сквозь стеклянные панели. Он преподавал во многих институтах, включая Nova Scotia College of Art and Design, Halifax; California Institute of the Arts, Valencia; Cooper Union; School of the Art Institute of Chicago; Yale University; Parsons School of Design. В данное время преподает в колледже в Бруклине.

Аккончи до предела довел концепцию Сола ЛеВитта, согласно которой предварительное планирование и повторы являются основными детерминантами творчества. Сначала Аккончи придумывал себе установку, например: «выбирать какого-то человека наобум, на улице, где угодно, и делать это 23 дня подряд. Следовать за ним, куда бы он не пошел, независимо от дальности и долготы маршрута. Акция заканчивается, когда он входит в какое-то частное место: дом, офис и т. д.». Именно такой формат был применен в «Слежке» (1969), задокументированной фотографом, который шёл за Аккончи и фиксировал почти бессмысленные действия художника и его жертвы. В этой и подобных ей работах Аккончи сам был действенным материалом. И именно незначительность этих действий в итоге трансформировала их в структуру и содержание произведений искусства. Таким же образом была построена его работа «Шаг», 1970. Установив в своей квартире табуретку высотой 18 дюймов (46 см), он использовал её как ступеньку. «Каждое утро в течение назначенных месяцев я ступаю на табуретку и схожу с нее вверх-вниз, примерно 30 шагов в минуту. Действие длится, пока я в состоянии делать это безостановочно, — и количество шагов затем записывается». В течение акции «Торговые марки», 1970 г., автор сидел обнаженным на полу и кусал себя за все части тела, до которых мог достать. Затем с каждого укуса был сделан чернильный оттиск на бумаге. Перформанс «Applications», 1970 год – все тело Вито искусала женщина, оставляя кровавые следы от зубов. Перформанс «Remote Control», 1971 год – сидел связанный проводами в открытой коробке. Перформанс «Waterways: 4 Saliva Studies», 1971 год – исследования слюны, художник плюет себе в ладони двадцать минут. 

Хотя Вито Аккончи всегда будет ассоциироваться с перформансом, с начала 1980-х годов он отошел от мира искусства, основал архитектурное бюро Acconci Studio и работал исключительно в области дизайна и архитектуры. C тех пор эмпирический характер его ранних перформансов вдохновляет его архитектурные проекты, размывая границу между общественным и частным. Это можно наблюдать в инсталляциях и зданиях, например, в легендарном здании институции, поддерживающей современное искусство и архитектуру Storefront for Art and Architecture, их совместном проекте со Стивеном Холлом. Созданные по проекту «Студии» архитектурные сооружения украшают города по всему миру — в США, Канаде, Японии, Голландии, Германии, Корее, Италии, Испании, Франции, Мексике, Великобритании. Одна из последних известных работ — проект реконструкции разрушенных башен—¬близнецов на Манхэттэне.

"Если бы я вернулся назад, думаю, я бы уже не стал делать те же акции. Это не значит, что я предаю свои прошлые работы или свое ощущение в то время. Просто я не уверен, смог бы я увлечься такими простыми идеями о себе сейчас. Сегодня личное представляется мне гораздо более сложным. И я не уверен, можно ли попасть в эту сферу напрямую, как я пытался делать раньше. Личное — это некая система чувств, в которой вы можете быть сфокусированным на себе, но при этом не можете существовать отдельно от социальной, политической системы".

"Не думаю, что в моих старых работах было что-то шокирующее. По крайней мере, люди в то время не воспринимали это как шок. Помню, одну из галерей я превратил в ночлежку: поставил коробку с мусором и старым тряпьем. А сам был в роли бомжа. Люди ходили, смотрели, но все это воспринималось как художественное пространство. Возможно, в контексте искусства кое-что из моих работ и могло бы быть шокирующим. Но в конце 1960-х все это воспринималось нормально".