«Бесконечная весна» Анны Арчен. Исследование женственности сквозь розовые очки

Истории в розовом цвете, собранные в фотопроекте Анны Арчен, посвящены борьбе с сексуализацией женского тела и гендерными стереотипами. Для этого художница выбирает клише в стиле «сделай мне красиво» в розовом, эффекты селфи и подглядывания, демонстрируя, что и цвет, и женственность многолики в свободе самовыражения. Стоит только снять маски и рассмотреть детали.

Автор: Алена Григораш, кандидат искусствоведения, член ICOM и AIC

Что ценно в любой креативной индустрии, так это саморефлексия. Для художницы Анны Арчен фотосерия «Бесконечная весна» стала поводом порассуждать о женственности в границах розового цвета. Задача этого современного фотопроекта - расширить понятие женской красоты через разнообразие и инклюзивность.  Эта серия состоит из портретов женщин разных возрастов, среди которых и старость, и юная беззубость, и вечная подростковая красота. Но есть там и женское лоно, выложенное цветочками наподобие finding object дадаистов. Удивительным образом, и подмышки аля Модильяни, выкрашенные в ярко розовый цвет, и рот с щербатыми зубами аля черный юмор в духе Toilet paper, создают ощущение маски. В этом смысле розовый, интенсивно нанесенный на лицо и вызывающий ассоциации с солнечным ожогом, также продолжает эту метафору маски.

Розовый цвет как маска женственности. Или как розовые очки для зрителей, сквозь которые привычно смотреть на красоту женского тела.

Стереотип о розовом, как цвете девочек и глупеньких женщин, сегодня продолжает успешно жить в культуре. Новые модные тренды 2025 года – kidcore и barbicore пестрят одеждами «цвета принцессы». У Анны Арчен, любящей цифровой коллаж как художественный приём, кадрирование фото оставляет не тотал лук в розовом, а акцент на деталь, будь то ярко розовая перчатка, или вуаль на лице.

Цвет принцессы, одно из типичных описаний розового цвета, имеет страшное происхождение. На самом деле розовый был любимым цветом французской королевы Марии Антуанетты, но заслужил в глазах мужа сравнение с «кровью блохи» из-за его ярости по поводу её расточительности на розовые платья. Мы знаем печальный конец этой семьи в ходе французской революции, их обезглавили. Но тем, кто действительно ввел тренд на розовый цвет при французском дворе ещё до этой трагедии, была Мадам де Помпадур, фаворитка предыдущего короля, не-принцесса. Ей нравился севрский фарфор в ярком розовом цвете, в сочетании с голубым. Так розовый быстро стал модным цветом и в интерьере, и в одежде, причем обоих полов.

Закономерно утверждение Анны Арчен: «Розовый цвет часто окружает девочек с рождения, приучая их быть «принцессами», но мой розовый цвет другой. Мой розовый одновременно нежный и резкий, забавный и вдумчивый; он интимный и близкий к телу, но он также может быть мятежным, выражая несогласие и протест». 

В словах о близости к телу много правды, ведь до XVIII века даже слова «розовый» не было, зато были описания цвета кожи как «очень красивого красного» у художников европейского Возрождения.  Наверно, поэтому визажисты говорят сегодня, что румяна идут всем, важно только найти свой оттенок. Разные области нанесения румян на лицо в проекте «Вечная весна» подчеркивают также разнообразие фактуры кожи разных возрастов.

Проект Анны Арчен не единственный в современной фотографии обращается к шаблону о гендерной принадлежности цветов. Например, в 2005 году корейский фотограф Юн Джонми делала проект о розовом и синем, как цветах для девочек и мальчиков. Эти ассоциации с детством, где мальчиков одевают в голубое, а девочек всегда в розовое, имеют более сложную историю, чем нам кажется. И они опять не про принцесс. Традиция появилась только в 1930-е годы в США благодаря краскам для ткани, линяющим после многократного кипячения. Так и хочется заметить про фото Арчен — как хорошо, что и диджитал фотографии сегодня «не выцветают». Только после изобретения стойких дешевых красителей розового цвета в англоязычных странах розовый цвет, который еще в 1918 году описывается в журналах как цвет решительности и силы, начинает ассоциироваться с девочками, а не мальчиками.

После распространения в 1960‐х годов куклы Барби розовый цвет становится стойкой ассоциацией ассоциацией с женским миром и порождает отрицательный эффект «розового налога». Все, что имеет розовую упаковку или оттенок, продается дороже благодаря сексуализации женщины, где этот цвет так похож на цвет ее тела, а вещи в этом цвете – object of desire и зачастую фетиш. Поэтому особенно приятно увидеть, что у Арчен нет ни единого намека на барби-кор.
Зато на фото Арчен есть взрослые модели в корсете или с аксессуарами в оттенках нежного розового в духе цвета Бейкера-Миллера. Этот цвет получил прозвище «розовый вытрезвитель» за спорадический эффект успокоения, лишения агрессии и сил. Но больше всего цепляет глаз в проекте «Бесконечная весна» любимый оттенок королевы моды Дианы Вриланд и создательницы понятия прет-а-порте Эльзы Скиапарелли, — «шокирующий розовый». Он и в майке поверх лица модели, и в перчатке, и на груди, и на губах. Ярче, чем он, только подводка флуоресцентным розовым детского рта с режущимися зубами. По статистике, этот оттенок продается лучше всего среди фломастеров.