Четыре ВИЧ-положительных художника, оставившие след в культуре

1 декабря, во Всемирный день борьбы со СПИДом, Центр Вознесенского запускает новый международный проект «Одной крови», цель которого — привлечь внимание к стигме и непониманию, которые до сих пор окружают самые обыденные аспекты ВИЧ. Проект докажет, что болезнь — не приговор, с ней можно жить и творить, как делали многие великие художники, музыканты и общественные деятели. Сегодня рассказываем о четырех художниках, оставивших важный след в мировой культуре, несмотря на ВИЧ-положительный диагноз.

1.Кит Харинг, 1958-1990, США

Кит Харинг, Без названия, 1987

Звезда поп-арта, друг Энди Уорхола, Мадонны, Йоко Оно, Жана-Мишеля Баския и других посетителей «Студии 54», Кит Харинг известен на весь мир не только как художник и скульптор, но и общественный деятель, посвятивший немалую часть своей жизни борьбе со СПИДом. Будучи открытым гомосексуалистом, проповедующим безопасный секс, в 1988 он стал ВИЧ-положительным пациентом. Узнав о болезни, художник начал активно бороться с табуированностью болезни, стараясь привлечь широкое внимание общества к проблемам больных СПИДом, которые замалчивались годами. Чтобы помогать ВИЧ-положительным людям, в 1989 Харинг открыл собственный фонд, который и по сей день активно борется против распространения ВИЧ. Харинг сделал тему болезни красной нитью своего творчества, используя во многих своих работах образ ВИЧ (часто в форме сперматозоида с рожками), и не переставал бороться за возможность открыто говорить о проблеме до конца своей жизни, наступившего из-за осложнений от СПИДа 16 февраля 1990 года. 

2.Дэвид Войнарович, 1954-1992, США

Дэвид Войнарович, «Однажды этот ребенок», 1990 г.

Художник с тяжелой судьбой, осознавший свою гомосексуальность еще в детстве, Дэвид Войнарович создавал пронзительные работы, выражая свой опыт в фотографиях и коллажах. Одна из наиболее известных его работ «Однажды этот ребенок», показывает нам мальчика, по обе стороны от которого расположен текст, повествующий о будущих тяготах судьбы ребенка, в лице которого узнается сам художник. Узнав в конце 1980-х о ВИЧ-положительном диагнозе, Войнарович начинает работать с еще более темными композициями и мрачными цветами, вымещая на них всю злобу на мир и его несправедливости. Несмотря на это, Войнарович никогда не забывал о необходимости привлечения внимания к проблеме СПИДа и сексуальных меньшинств и до конца жизни старался избавить эти темы от табуированности и придать им максимальную огласку. 

3.Роберт Мэпплторп, 1946-1989, США

Роберт Мэпплторп, Lisa Lyon, 1982. © Robert Mapplethorpe Foundation. Courtesy of the Guggenheim Museum

Роберт Мэпплторп, известный своими эротическими фотоработами и откровенными изображениями мужского тела, внес большой вклад в борьбу со СПИДом. В 1986 году, узнав о ВИЧ-положительном диагнозе, Мэпплторп открыто признал его, поощряя диалог о болезни среди своего окружения и  СМИ. Как только миру стало известно о недуге художника, цена на его работы стремительно выросла, позволив Мэпплторпу в 1988 году создать специальный фонд, организованный для финансирования исследований о вирусе иммунодефицита человека. Мэпплторп умер 9 марта 1989 года, через год после большой ретроспективной выставки в Музее Уитни. 

4.Феликс Гонзалес-Торрес, 1957-1996, Куба-США

Феликс Гонзалес-Торрес, «Плацебо», 1991

Феликс Гонзалес-Торрес считается одним из основателей искусства 1990-х, заключающегося в прямом действии и открытой коммуникации со зрителем, в отличие от обычных художественных объектов. Наибольшую известность художнику принесли его инсталляции и минималистичные скульптуры, рассказывающие о самых базовых человеческих ценностях и драмах. Так, одна из самых известных его работ «Плацебо» состоит из леденцов в серебряной фольге, разложенных по полу ровным прямоугольником. Общий вес композиции был равен весу умершего от СПИДа возлюбленного художника. Сладкий вкус конфет в этом смысле становился провокацией, предлагающей зрителям попробовать вкус “тела погибшего”, пока все конфеты не будут съедены. По замыслу художника, как только конфеты заканчивались, музей должен был выкладывать новый прямоугольник, равный изначальному весу композиции, продолжая этот процесс бесконечно.