«Единственный безопасный мир — воображаемый»: Михаил Левиус о «Городе потерянных взрослых»

23 января в галерее Anna Nova открылась выставка Михаила Левиуса «City of Lost Adults» — проект, исследующий границы между реальным и вымышленным, уютным и тревожным. Архитектура превращается в инструмент, как краска или линия, а трафареты и текстуры наслаиваются, создавая сложные композиции. Выставка представляет собой прогулку по замкнутому миру, где одинаковые дома, деревья и фигуры людей словно повторяются, но каждый раз открываются немного иначе. Научный сотрудник галереи Anna Nova Елизавета Шикуля поговорила с Михаилом Левиусом о том, как он смешивает стили и материалы, почему в искусстве важно оставлять недосказанность и что объединяет его картины с обложками музыкальных альбомов. 

Автор текста: Елизавета Шикуля
Авторы фотографий: Алексей Боголепов, Екатерина Сенина

 
Михаил Левиус и Анна Баринова на открытии «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Екатерина Сенина

На выставках «City of Lost Adults» в Anna Nova и «Beware» в pop/off/art мы могли увидеть Ваши работы в разных техниках и материалах, и, кажется, Вы любите экспериментировать с их сочетанием. В живописи Вы смешиваете масло, маркеры, аэрозольную краску, штукатурку, а в графических работах появляется акрил. Был ли период в Вашей практике, когда Вам не хотелось использовать какие-то конкретные материалы или Вы сознательно избегали их? Если да, то почему?

Есть материалы, с которыми просто неприятно работать. Например, акварель. В детстве и во время учебы я часто ею рисовал, а потом перестал. Меня стало раздражать, что во время работы пахнет сыростью, и вода медленно сохнет. Вообще манера смешивать материалы появилась просто, когда я накупил достаточно много разнообразных инструментов. Рисовать практически чем угодно приятно, если найти к материалу подход.

Как вы относитесь к понятию «стиль художника»? Можете ли Вы сказать, что сейчас окончательно пришли к своему стилю или, по Вашим ощущениям, он ещё будет меняться?

Стиль это что-то очень органическое, как мне кажется. Да, безусловно, он есть и у меня. Рисующие художники все его, так или иначе, вырабатывают. То есть появляется буквально мышечная память в рисовании. Я имею в виду определенную гибкость линий, пропорции, любимые контрасты. «Меняться» по отношению к стилю — не самое подходящее слово, скорее мне бы хотелось, чтобы он уточнялся со временем.

Также в своих интервью Вы рассказывали, что вдохновляетесь американскими фильмами ужасов, хоррор-мангами, текущий проект был создан под впечатлением от тревожной атмосферы компьютерной игры. Но в то же время Вы упоминали, что сами не стремитесь вызывать такие эмоции в своих работах. Могли бы Вы подробнее рассказать, как это сочетается в Вашем творческом подходе?

Хотелось бы подчеркнуть, что упомянутая игра не была отправной точкой для меня, ассоциация с ней возникла уже в процессе работы и даже ближе к ее завершению. Это такая «вишенка на торте». Аналогии с какими-либо сюжетами или продуктами массовой культуры обычно приходят в тот момент, когда работа уже имеет достаточно сформированный вид, и я смотрю на неё больше как зритель. Фильмы ужасов или игра - для меня это эскапизм, побег от негативных эмоций. В своих рисунках я транслирую что-то подобное. Бывает, конечно, что хочется поделиться тяжелыми чувствами, но, наверное, моего мастерства пока не хватает, чтобы внятно это воплотить. Так или иначе, в процессе работы я прихожу к тому, что ищу скорее привлекательные образы, а не отталкивающие. Тем не менее я всегда радуюсь, когда мне говорят, что мои картины депрессивные. Такой вот диссонанс. Читая однажды статью про одну рок-группу, я увидел там выражение «happy when i’m sad». Этой фразой журналист назвал целое направление в массовой культуре, как я понял. Наверное, мне это близко. Минорные эмоции в искусстве приносят счастье.

Графика из серии «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Поговорим подробнее о «Городе потерянных взрослых». В галерее Anna Nova сейчас представлены несколько ваших работ, где ключевым элементом становится линия: мурал и графические серии. Для вас линия везде одинакова: что на бумаге, что на стене? Или всё же отличается?

Всегда разная. Я с детства падок на линейные рисунки. Меня завораживает сам эффект, что нарисованная линия как бы ограничивает объем или передаёт пространство, или движение. Линия на бумаге для меня похожа на текст в книге, она конкретная и безусловная. На стене линия прерывистая и скорее декоративная, в ней меньше динамики. Экспрессию в большей степени придаёт размер работы, фактура поверхности и самой краски.

В ваших графических работах серии «City of Lost Adults» запечатлено множество деталей — они буквально захламлены. В то же время графические работы из серии «Cola» выглядят предельно минималистичными, словно нарочно оставлены незавершенными. С чем связано такое разделение?

Думаю, это просто черта моего характера. Я стараюсь находить в работе равновесие и спокойствие. Рисование деталей — успокаивающий и приятный сам по себе процесс, который «заземляет» меня, но зачастую не вносит в композицию чего-то значимого. Поэтому я обычно выделяю для себя такие зоны для «хлама» на рисунках. В то же время, изображение людей мне кажется уже достаточно содержательным и напряженным. В рисовании, как правило, есть такой момент, когда самый напряженный и выразительный элемент уже создан, и начинается работа над фоном — уже менее напряженная и менее эмоциональная. В рисунках «Cola» я попробовал остановить себя на том этапе, когда я начинаю работать над таким фоном. Я подумал: пусть фоном для них послужат работы из других серий.

 
Графика из серии «Cola» в Collectors Preview галереи Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Иногда Вы наносите названия работ прямо на сами изображения с помощью баллончика. Может быть, это отсылка к экранам заставки в играх или есть другое объяснение?

Не к играм, а к обложкам музыкальных дисков. В подростковом возрасте я часто рассматривал в журналах или в интернете обложки альбомов, не слыша самой музыки — это было в начале 2000-х. Этот момент сформировал у меня особое отношение к обложкам, они как бы начинали «звучать» задолго до того, как я мог получить себе этот диск. Зачастую, кстати, музыка меня разочаровывала по сравнению с тем, что я видел на обложке. Поэтому формат насыщенного, но туманного по содержанию изображения, на котором есть такой же туманный, но звучный текст, показался мне наиболее привлекательным. То же самое касается, например, комиксов и манги. Меня завораживали страницы с минимумом текста, но с определенным драматизмом. 

 
Живопись из серии «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Некоторые зрители замечают, что в Ваших работах (например, «Welcome to») американские частные дома сочетаются с советскими панельками. Закладывали ли Вы такой визуальный код? Важен ли для Вас в этой работе образ Вашего родного города или обобщенного города России? Может быть, это сочетание двух разных реальностей можно поставить в один ряд с экспериментами в материалах?

Да, сравнение с художественными материалами здесь абсолютно точное, изображаемые объекты я воспринимаю почти так же, как и те инструменты, которыми я их рисую. Панельные дома прекрасны своей величиной, но в них много окон, которые скучно рисовать, в то же время  штатовская малоэтажная архитектура компактна и содержательна, каждый домик как отдельное существо.

Можете ли Вы представить этот проект в реальности? И если подумать, что «Город потерянных взрослых» воплотился в настоящем мире, то из каких материалов создавался бы этот, допустим, квартал, какие бы там были запахи, звуки, ощущения?

Я думаю, там бы точно пахло креозотом. Запах, который в детстве ассоциировался с железной дорогой. Может быть, пахло бы озоном, как в грозу. Там было бы тихо. Короче, мне вспоминается сон-час в пионерском лагере, когда на улице ни души.

Есть ли у «Города потерянных взрослых» какие-то отличительные повторяющиеся элементы, которые можно было бы обнаружить в любом пространстве и сказать: «О, сейчас я в городе потерянных взрослых»? Это может быть что угодно — атмосфера, вещи, модели поведения. Назовите хотя бы пять акцентов.

Не уверен, что правильно понимаю вопрос. Могу постараться представить какие-то ассоциации на тему: определенная цветастая палитра, яркая с черными и желтыми пятнами. Техника, похожая на живых существ, и живые существа, похожие на технику. Немного ощущения, как в магазине для моделистов. Сильно замедленная музыка. Ранние сумерки.

 
 «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

А есть ли какая-то история у безликих персонажей, изображенных на холстах и бумаге, и могут ли они обрести какую-то конкретную личность? Что для этого должно произойти — с ними, с городом или зрителем?

Нет, истории у персонажей никакой нет. Это как прохожие на улице, чисто оболочка. Но для меня почти необходимость, чтоб в нарисованном мире кто-то обитал, иначе я не чувствую завершенности картины или рисунка. Вообще на меня в свое время произвели впечатление мультфильмы братьев Куай. В этих мультфильмах кукольные персонажи воспринимались как часть какого-то механизма. Их действия в кадре были для меня совершенно непонятны, но эстетически очень убедительны. Вот в подобном ключе и я использую персонажей в своих рисунках.

 
Живопись из серии «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Если бы по мотивам выставки «Город потерянных взрослых» сделали компьютерную игру, чем бы она отличалась от оригинального «Города потерянных детей»?

Игры почти так же далеки от живописи, как обложка альбома далека от музыки. Но если пофантазировать, то наверно это была бы именно та игра, которую я запомнил в детстве. И там вся «соль» была в недосказанности. Герои говорили на непереводимом для меня языке. Действия сводились к собиранию предметов непонятного назначения. Всё это было очень атмосферно и будоражило воображение, и игра была, в основном, в усилении этого эффекта. Чем больше оставалось за кадром, тем приятнее был процесс.

В компьютерных играх часто есть точка сохранения своего прогресса, возвращения к безопасной локации. А есть ли в работах «City of Lost Adults» какое-то место, которое Вы ассоциируете с собой или со своим безопасным пространством?

Это всё и есть такая безопасная зона. Единственный по-настоящему безопасный мир — воображаемый.

Вы любите обращаться к теме воспоминаний. Хотели бы Вы на самом деле вернуться в детство, юность? Или же вам более комфортно находится во взрослом возрасте, а прошлое является лишь источником вдохновения?

Нет, вернуться в детство я не хотел бы. Но с другой стороны, я себя считаю настолько инфантильным человеком, что часто кажется, что детство вроде и не закончилось.

Как Вы сами соотноситесь с этим «Городом потерянных взрослых»? С чем или с кем Вы там взаимодействуете, какая у Вас роль?

Я рисую, чтобы себя развлечь. В какой-то мере рисование картины похоже на покупку вещей на маркетплейсе или на расстановку мебели в квартире. Это удовлетворение от обладания чем-то, что нравится.

 
«Tourist» в Collectors Preview галереи Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Что происходит после финальной в экспозиции Anna Nova работы «Tourist», размещенной в Collectors preview — это окончательный выход из города или есть продолжение? Если выход, то куда?

У моих серий очень условные границы. Поэтому я не рассматриваю работы на выставке как что-то, ограниченное концептуальными рамками. Всё, что я буду делать дальше, так или иначе будет продолжением. Мне достаточно тоскливо расставаться со своими картинами, и я часто пытаюсь в них возвращаться, повторяя или интерпретируя созданное в прошлом. 

«Beware!», «City of Lost Adults», есть ли у Вас планы продолжать эту серию и дальше развивать ее? Или обратитесь к чему-то другому?

Я стараюсь сильно не загадывать. Я обычно руководствуюсь принципом, что работа сама подскажет направление для развития. Несомненно, я бы хотел вывести на более масштабный уровень свою графику, я там вижу для себя много потенциала. В последнее время меня занимают художники из Ганы (deadly prey gallery) и США (Paul Fortunato), возможно, буду работать с оглядкой на них, но едва ли это будет как-то явно. Всё же я совсем другой художник.

 
Фрагмент мурала на выставке «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova. Фотограф: Алексей Боголепов

Посетить выставку «City of Lost Adults» в галерее Anna Nova можно до 16 марта 2025 года. Время работы: вторник-воскресенье — 12:00-20:00; понедельник — выходной.