Где герой, там и кабак

Герои повести Гилберта Кита Честертона «Перелетный кабак» катят по дорогам страны бочонок рома и головку сыра. Везде, где они появляются, начинается праздник, сопровождаемый веселыми и грустными песнями, мудрыми притчами, спорами о том, что по-настоящему ценно в этом мире, о вере и любви, о свободе и правде, о глупости и радости.

Текст: Ирина Горлова 

Максим Боксер несколько лет подряд делал выставки в месте, которое присвоило название сочинения Честертона. Выбрав для себя стратегию удивлять и удивляться, программу Боксер строил на контрастах: произведения мэтров сменялись инсталляциями молодых художников, традиционные техники – безумными коллажами из всевозможных бросовых штучек и мелочей, набитые кунштюками кабинеты – строгой музейной развеской отборных экспонатов, торжество цвета – монохромной аскезой.

Bad Sequence, Ivan Lounguine

Проекты Боксера выдают пристрастие куратора к экспозициям «многоголосым», даже когда речь идет о персональных выставках. Столкновение в одном пространстве произведений художников разных поколений и интересов, современных и созданных сто лет назад в сочетании со старинной мебелью и артефактами декоративно-прикладного искусства, выдают в нем куратора, отмеченного признаком страстного знатока эпох и эксперта стилей, для которого выбор произведения зависит не от актуальности, злободневности или принадлежности к мейнстриму, а оригинальностью мышления и  приверженностью к созданию гибридов, в которых соединяются сиюминутное и вечное, слово и изображение, мастерство и умение превратить его в инструмент для создания концептуального продукта, индивидуальность и любовь к «обже труве» – найденным предметам, диковинным материалам и бытовым технологиям. Его интересуют «маги» и «фрики», мифотворцы и пересмешники, поэты и «археологи», мистификаторы и «сюрреалисты», лидеры и аутсайдеры, осознанно назначившие себя на эту роль.

Нина Котел «Пролетая над разбитой вазой Йоко Оно», июнь 2018

Нина Котел

Наглядной иллюстрацией пристрастий Максима Боксера является выбор художников и характер экспозиций, прошедших при его активном участии. На выставке Нины Котел большие «барочные» композиции с летающими среди неподобающих небесам предметов путти сопровождались крохотными рисунками на обрезках бумаги - «осколками» вазы Йоко Оно. Экспозиция «невозможных», зависающих между падением и обретением равновесия скульптур Кирилла Александрова, вдохновленных «Слепыми» Питера Брейгеля, сопровождалась многочисленными набросками, представляющими всевозможные вариации развития сюжета. В «Городе, которого никогда не было» Гоши Острецова похожие на термитники дома обитателей Луны, повисшие вниз куполами под потолком выставочного зала, соседствовали с супрематическими планами организованного согласно законам геометрии совершенного мира Томмазо Кампанеллы. Выставка Алины Глазун «Все умрут, а я изумруд» превратила пространство зала в комнату предсказаний, полную магических предметов и символов, сопровождаемых краткими и емкими, но от этого не менее загадочными сообщениями. Валерий и Анна Черепановы собрали для Боксера из найденных мелочей и обломков природных ландшафтов рассыпавшийся на фрагменты мир, в котором живут крошечные наблюдатели, и который можно носить с собой в кармане.    

Алина Глазун «Все умрут, а я изумруд» 

Когда куратор Боксер работает с частной коллекцией, он показывает не то, с чем обычно связывают имя собирателя, а выносит на суд зрителя неожиданные отклонения от магистральной темы. Когда он представляет зрителю эту коллекцию, то, не желая жертвовать ключевыми вещами, сочетает их с объектами, кажется, случайными: эскизы и беглые зарисовки с картинами, тиражные работы – с уникальными произведениями живописи и графики, известные произведения – с созданными специально, как отголоски, как рефрены к уже существующей экспозиции. Экспозиция с течением времени своей жизни обрастала, как раковина, брошенная в море, дополнительными элементами, превращаясь в мутирующий, постоянно трансформирующийся организм.

Выставка «Кабинет коллекционера»

Квинтэссенцией кураторского почерка Максима Боксера стала выставка «Кабинет коллекционера». Не случайно эпиграфом к сопровождающей проект аннотации были выбраны слова Хорхе Луиса Борхеса: «.. если текст хорош, какая разница, написан ли он сегодня утром, или веков двадцать назад, или еще только будет написан». Ядром «кабинета» куратор назначил «библиотеку», составленную из произведений всевозможных классификаций, из «альтернативных авторских миров». Невозможно представить себе другой проект, примиряющий вместе таких ярких и таких разных индивидуальностей, как Игорь Макаревич и Александр Константинов, Сергей Шутов и Александр Ней, Игорь Макаревич и Нина Котел, Константин Звездочетов и Иван Лунгин, Гор Чахал и Александр Шишкин-Хокусай. Более двадцати участников разделили камерное пространство с набросками, картинами, эскизами старых мастеров, старинным кабинетным бюро, дизайнерскими зеркалами, позолоченной витой колонной и множеством других предметов, которым оказался набит «кабинет». Это парадоксальное столкновение настраивало на поиски связей и сделало возможным обнаружение пересечений между разнообразными и во многом противоположными универсумами. В выборе произведений современных авторов Максим Боксер опирается на интуицию и собственный вкус, управляемый глазом, «настроенным» на Михаила Врубеля и Александра Бенуа, Андре Дерена и Наталью Гончарову, Константина Сомова и Михаила Ларионова.  Боксер-куратор - «старьевщик», в тележке которого среди вороха «мишуры» спрятаны «подлинники», поделившиеся с «мишурой» своей аурой. Он так последователен в своей кабинетной, по хорошему «эклектичной» кураторской стратегии, что даже каждый сольный проект художника вливается в нее настолько органично, что можно назвать его «фокусной» выставкой, поддерживающей магистральную линию.

Выставки «Перелетного кабака», которых было без малого пятьдесят, стали одной из самых ярких страниц современной художественной сцены, возрождением событий азартных и созидательных, обостряющих нюх и дающих надежду на неугасающую жизнь искусства. Что и доказал дальнейший путь куратора и вдохновителя художников Максима Боксера.