И грядет бесшумно зверь с парой белых нежных чисел

В Московском музее современного искусства открылась выставка "ПтиЦЫ и ЦЫфры", приуроченная к 130-летию со дня рождения поэта Велимира Хлебникова.

Безумный шляпник и король словотворчества Хлебников знаком всем и каждому хотя бы одним стихотворением «Кузнечик»: «Крылышкуя золотописьмом тончайших жил…».  На выставке все грани крылышкования открыты зрителю с той силой вольнодумства, которой обладал великий поэт.

Начинать осмотр экспозиции стоит со второго этажа, чтобы волна поэзии подхватила ножки и ручки зрителя и унесла в неведомые ныне миры заумного и при этом невероятно трогательного стихотворства. Колонки, свисающие с потолка, декламируют «О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно!», но смеяться почему-то не хочется, хочется просто улыбаться. Под монотонность голоса из колонок рассматриваешь причудливую пространственую графику 20-х годов Петра Митурича и сегодняшнюю работу Михаила Молочникова «Портрет Велимира, вырезанный из воздуха». Действительно, воздух в экспозиционном пространстве наполнен снующими туда-сюда, проходящими лейтмотивом ЦЫфрами, - они внезапно появляются из ниоткуда на полотнах, в инсталляциях и на видео, а в голове невольно начинают решаться примеры в столбик.

Работа Сергея Якунина "Сеятель очей" состоит из множества тоненьких прутиков, скрепленных друг с другом с помощью еле видимых нитей. Я заметила, что когда подходишь к инсталляции, она начинает оживать: приближение каждого зрителя пробуждает ее ото сна и заставляет меняться. Лишь пустишь струйку ветра из скрученных в трубочку губ - тут же в танце закружится каплеобразная петля. Удивительно! Но так и с поэзией, неправда ли? Читатель привносит множество смыслов, когда знакомится со стихотворением, он открывает для себя глубины слов, получающих значение только для него одного.

Тело — кружева изнанка,
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.

Язык Хлебникова – благодатный материал для художника, переводящего поэзию на визуальный язык. Так, к моему удивлению, к месту оказалась на выставке работа Дмитрия Плавинского. Казалось бы, изображение листьев растений с текстами, написаннымимелким каллиграфическим почерком, ну никак не могут сочетаться с яркостью и громкостью рифмоплета-хулигана, но кураторы умудрились составить экспозицию такимобразом, что не то что диссонанса не чувствуется, но появляется гармония слова икартинки, слышимого и видимого, единение с природой в самом широком понимании.

Родившись в семье ученого-орнитолога (что можно заметить, конечно, не только по птичьему профилю поэта), Велимир показывает Овсяночку (спокойную на вершине орешника) и Пеночку (с самой вершины ели надувающей серебряное горлышко) в работе Андрея Суздалева под говорящим названием «Птицы».

Известно также, что Хлебников любил Персию и однажды попал туда с Красной Армией. Он, голоногий, бродил по пустыням и спал под оливковыми деревьями (изредка, конечно, читая доклады в армейском клубе). Персы называли его «русским дервишем» и это ему очень нравилось. Таким Хлебникова изображает на своем коллаже Ольга Флоренская.

Выставка состоит из множества работ, складывающихся в мозаичный портрет поэта. Дополняющие друг друга строки его стихотворений, произведения наших современников, шипящие колонки с мелодекламацией, птицы, цифры и снова птицы…

Большое количество «уменьшительно-ласкательных» на выставке отчего-то не отталкивает своей приторной сладостью, а наоборот очень радует, может быть, ввиду тех ужасов, что окружают нас все теснее и теснее на улице с каждым днем.

Закончить осмотр экспозиции нужно работой Сергея Денисова «Фигуры в траве». Видео проецируется на просто белую стену с какими-то неясными очертаниями. Но когда вы подойдете поближе, с удивлением увидите, что тонкие-тонкие, вырезанные не то из полиэтилена, не то из льдинок человечки подвешены на белые ниточки так, что непрерывно меняют свое положение, танцуя вальс-бостон. «И раз-два-три-раз-два-три» кружится в голове. Но это еще не все: человечки окружены настоящей травой. Знаете, с которой играли в «петушок или курочка»? Ледяные существа смотрятся так, будто еле видимые чудики решили станцевать свой волшебный танец в волшебном лесу.

Всю эту трогательную экспозицию я бы посоветовала использовать в качестве бункера, прячущего от того, что находится вне его - от новостей, взрывов, войн, санкций, злобы и вселенского безумия. Хлебников не безумен, нет, безумно то, что происходит за окном. Поэтому предлагаю всем почуствовать себя ледяным тоненьким человечком и танцевать вальс в окружении деревьев и подчиняться только легкому прохладному ветру на «раз-два-три-раз-два-три-раз»…

А еще читать Хлебникова.

Текст: Арина Романцевич