Небо в желтых лепестках. Анна Дорофеева

Анна Дорофеева - молодой куратор, со-куратор, а также продюсер недавно прошедшей в ГЦСИ выставки «Диалоги звука и света». Окончила факультет истории искусств в РГГУ и магистратуру в Sotheby's Insitute of Art.

Анна, расскажите, почему вы решили заниматься современным искусством? Как всё началось?

Я родилась, и все началось (смеется). А если серьезно, то на меня сильно повлияла одна сцена из моего детства, которая до сих пор стоит перед глазами. Когда мне исполнилось три года, мама собрала лепестки цветов желтого шара и кинула их в небо над моей головой. Это было нечто незабываемое - всё небо в ярких желтых радостных лепестках. Я была охвачена переполняющим чувством какого-то безумного счастья. И вот это чувство, этот взгляд на мир сквозь призму радостных летящих лепестков яркого желтого цвета остался со мной и сейчас. Искусство вызывает у меня именно такие эмоции. Как будто бы я ежедневно купаюсь в этих лепестках, летаю среди них в небе. Иногда мне даже не верится, что искусство стало моей профессией, ведь прежде всего это моя радость. Каждое новое произведение, которое мне нравится, вызывает во мне эмоции, напоминающие салют из желтых лепестков.

Я никогда не выбирала, стану заниматься искусством или нет. Довольно рано, еще в подростковом возрасте, я чувствовала, что работа с современными художниками будет моей будущей профессией. Я мечтала о некоей модели галереи, но об их существовании не догадывалась. Когда уже я все-таки узнала, что Айдан Салахова открыла «Первую галерею», у меня случился экзистенциальный кризис, напоминающий чувства ребенка, который хотел открыть велосипед и вдруг обнаружил, что он уже есть. Но это были, конечно, детские эмоции, а впоследствии я потратила довольно много времени, чтобы удовлетворить свои внутренние требования к тому, что должен знать куратор, занимающийся организацией выставок современного искусства. Пришлось получить образование искусствоведа в Москве, окончить магистратуру в Лондоне, а также учиться на маркетинге и арт-менеджменте в России и Великобритании. Затем я осталась на пять лет в Лондоне, чтобы получить различный опыт работы. Меня бросало из офиса газеты The Art Newspaper в мир галерей по стрит-арту восточного района Шордича, затем, был офис русского отдела аукционного дома Сотбис и так -  до уже финальной точки, куда я много лет стремилась - галереи Riflemaker («Оружейная мастерская»). Её я считаю своей альма-матер. 

Мы слышали, вы сами составляете коллекцию. Скажите, из каких произведений она состоит? Когда вы начали ее собирать?

Я начала создавать свою коллекцию современного искусства, когда мне было двадцать лет. Самой первой работой стала фотография Франческо Патриарка, итальянского художника, с которым был связан мой первый кураторский проект в Москве. Это была фотография из серии L’appartement, которая запечатлела стены дома французского писателя сюрреалиста Андре Пьер Де Мандьярга. В его доме им была собрана большая коллекция искусства, но в тот момент, когда Франческо их фотографировал, все работы были сняты со стен и на фото попали именно следы от картин, обнаженные гвозди, на которых они висели и просто стены при разном освещении в зависимости от времени суток. Но, если не знать это, казалось, что на фотографии мы видим не гвозди, а человеческие фигуры, и вокруг них не следы от рам, а некие границы, зоны, того пространства, в котором они находятся. Меня эта работа глубоко тронула. Один человек-гвоздь стоял перед неким кругом, как будто бы начерченным перед ним циркулем, и у меня возникла мысль, что это матрица его судьбы и он всю жизнь будет ходить по кругу.

Francesco Patriarca / Франческо Патриарка (Италия) "L’appartement", 2005

Это мне показалось очень страшным, ведь одна из самых сложных задач - это преодолеть цикличность своих поступков, превзойти самого себя, свои слабости и страхи и выйти на новый уровень. Другой человек-гвоздь стоял внутри достаточно обширной зоны, но все равно, она, так или иначе, была ограниченной территорией. И больше всего на этой фотографии меня интриговало то свободное пространство, которое существовало само по себе, отдельно, от людей-гвоздей и матриц их судеб.

Моя коллекция состоит из разных произведений: это и картины, и фотография, и скульптура, и рисунки, и видео. Раньше я буквально влюблялась в произведения искусства, мне хотелось с теми работами, которые мне нравятся, общаться каж-дый день. Как только я их видела, меня охватывали очень сильные эмоции и я, как будто бы не могла без них. Сейчас это более серьезный и взвешенный выбор, но также неотъемлемая часть моей жизни. 

Что, по вашему мнению, самое важное в коллекционировании современного искусства? Возможно, есть какие-то особенности?

Для каждого коллекционера это сугубо индивидуально, его личность всегда накладывает сильный отпечаток на всю коллекцию и манеру ее создания. Что касается меня, я думаю, коллекционировать надо, в первую очередь, те произведения, которые для вас много значат. Я собираю те работы, которые знаю, те, которые глубоко принадлежат мне. По сути я собираю саму себя. Каждая работа либо открыла для меня новое осознание в постижении сути искусства, либо связана с периодом моей жизни. Часто я приобретаю работы, которые создаются благодаря нашим совместным выставкам с художниками. Иногда приобретение работы является началом исследования творчества художника, что приводит меня к чему-то новому в жизни. Это для меня некий альтернативный метод искусствоведческого исследования и история моих отношений с художниками, и мои личная история и память. Коллекционирование тесно переплетено с моим внутренним миром и часто картины напоминают мне о каких-то событиях. Наверное, самое важное в коллекционировании, это любовь к работам и бесконечный диалог с ними.

Расскажите про выставку «Диалоги звука и света»?

Эта выставка посвящена, в первую очередь, настройкам наших органов чувств на более утонченное восприятие. Произведения, построенные на взаимоотношении звука и света.

Evelina Domnitch and Dmitry Gelfand / Эвелина Домнитч и Дмитрий Гельфанд (Ни-дерланды), "Камера Люсида: сонохимическая обсерватория", 2003-2008, вода, воздух, ультразвук воздействуют на расширение границ наших чувств. Мы собрали разные работы, которые исследуют эту тему с многих сторон. Включены были произведения, медитативно воздействующие на наше восприятие света и звука, работы, задающие вопрос о том, что же такое зрение в философском смысле,  и работы, связанные с научными исследованиями. Авторы  - художники, дизайнеры и архитекторы. 

Конечно, огромным достоянием нашей выставки стала инсталляция «Камера Люсида» Эвелины Домнитч и Дмитрия Гельфанда (Нидерланды), которая создала возможность воспроизвести в безопасном и доступном спектре для человеческого зрения процесс сонолюминисценции, трансформации звука в свет. Художники вновь подняли вопрос о философских категориях: что такое время, пространство, сознание. И продолжили дискурс о беспредметной природе искусства. 

Большим успехом у зрителей пользовалась работа «Метаморфия» французской арт-группы «Сценокосме. Эта инсталляция - метафоричный образ «кожи» произведения искусства, при прикосновении к которой, не только зрители чувствуют ее, но и она чувствует зрителей. Реагируя на наше прикосновение светом и звуком, эта работа дает возможность почувствовать, что видимое принадлежит не только оптическому, но и тактильному. 

Scenocosme: Gregory Lasserre and Anais met den Ancxt / Сценокосм: Грегори Лассер и Анаис мэт ден Анкст (Франция) "Метаморфия"

Во время «пролога» выставки - двенадцати спектаклей норвежской арт-группы Верденстеатр/ Verdensteatret – нас приятно удивило большое количество публики. Это были удивительное представление из света, теней, живой музыки, движения кинетических скульптур, которое посредством мультимедийного воздействия на зрителя уносило наше сознание в свой собственный путь прохождения через спектакль. Открытием также стало и то, что театр оказался возможен без участия в нем актера. 

Verdensteatret / Верденстеатрет "Мост над грязью"

Получилось ли у вас осуществить всё задуманное в этом проекте? Какие сложности были во время организации?

Трудностей было, конечно, много, и связаны они были, в первую очередь, с тем, что амбиции проекта не соответствовали выделенному на него бюджету. Но мы работали с большим энтузиазмом и нам действительно есть, чем гордится, ведь за счет привлеченных средств удалось реализовать проект, в восемь раз превышающий собственные возможности. 

Не хочется вдаваться в детали, ведь главное - то, что все запланированные работы были показаны, мы получили множество радующих нас отзывов о выставке и благодарностей от зрителей, а значит, цель достигнута.

Я счастлива, что мы все-таки смогли привезти скульптуру французской художницы Элиз Морен «23h60». Она прекрасна. Этот кит, выброшенный на берег, - артефакт нашей памяти. Скульптура создана из осколков музыкальных дисков и является неким носителем информации. Но ведь память как таковая -  это реконструкция воспоминаний, с годами изменяющих свой окрас и контекст в зависимости от нашего отношения к прошлому, а значит, это реконструкция реконструкции - по сути иллюзия. 

Elise Morin / Элиз Морен, "23h60"

Инсталляцию Лизы Парк «Eunoia II» (Южная Корея/Нью-Йорк) также оказалось сложно привезти. В результате на выставке была показана видеозапись ее перформанса. Находясь в центре, окруженная чашами с водой, Лиза устанавливает на голове датчики, которые измеряют звуковые волны в соответствии с ее эмоциями. Мы наблюдаем созданную ими вибрацию на воде в чашах, напоминающие круги от дождя. Это очень красивая по форме и многоуровневая по содержанию работа, в ней прекрасно сочетается восточное начало, гармония, покой, медитативность, а также интерес к работе мозга, интерес к телу как таковому. Для меня эта работа - идеальное воплощение нашего времени с его, с одной стороны, не-отделимым от нашей жизни ключевым моментом вовлеченности в техногенную реальность, но также и поиском духовного начала, внутренней гармонии и умиротворения.

Lisa Park / Лиза Парк "Eunoia II", 2014 (Южная Корея / Нью Йорк)

Какие темы вас как молодого куратора больше всего интересуют?

Если проследить определенную связь между всеми теми художниками, которыми я занимаюсь, то все они разделяют мой интерес к человеку с его внутренним миром. Мне интересен экзистенциальный аспект, личностный поиск. Я уделяю большое внимание психоанализу, и одно из моих исследований было посвящено творчеству Луизы Буржуа, в котором я предлагаю определенный взгляд на ее творчество: не только как на вспомогательный материал для определенных психоаналитических теорий, а как на работы, которые создают самодостаточный дискурс, и являются источником для психоаналитической мысли. Мне хочется, чтобы было больше проектов, которые помогают нам осмыслить себя, найти себя на пути к совершенствованию. В этом для меня сила искусства - в возможности стать лучше от соприкосновения с ним, а значит, честнее перед собой, внутренне свободнее, красивее как личность, отойти от повседневности и больше понять себя, найти направление духовного развития, которое часто непросто найти в жизни.

По сути это могут быть самые разнообразные темы, ведь современное искусство создано человеком, который задает очень много вопросов. Я часто смотрю постановки современного танца, например, таких хореографов как Акрам Кхан, Сиди Ларби Черкоуи, Вэйн МакГрегор, записи Пины Бауш, правда, это уже классика. Так вот в современном танце, если хореографу хочется передать неподвижность, то танцору будет недостаточно просто без движения стоять на сцене. Неподвижность в танце - это неимоверная концентрация энергии, которая сжата до тончайшей вертикали прямой линии. Форма должна быть безусловно сильной, а там уже смыслы не заставят себя долго искать. Форма - это то, с чем сталкивается зритель перед тем, как прочитает пресс-релиз, если этот человек, еще не разучился доверять собственной чувственности. Так вот форма должна захватить и заставить волновать еще раньше, чем включилось сознание. И тут мой главный инструмент - это визуальный опыт. Я считаю, что одна из главных задач куратора - это как можно больше смотреть и видеть. Я стараюсь не пропускать основные биеннале, выставки, посещать студии  художников в разных странах.

У вас есть современные любимые художники, с которыми хотелось бы пора-ботать или уже работаете?

Конечно. Я очень хочу, например, показать в Москве выставку английского, на мой взгляд гениального, портретиста Стюарта Пиарсона Райта (Stuart Pearson Wright). После Люсьен Фрейда (Lucien Freud) это следующий художник, который своими портретами переворачивает и трогает вас до глубины души, не оставляя возможности позирующему скрыть свой внутренний мир, не показав его со всей правдивостью. Стюарт - один из первых, кто родился в Великобритании путем искусственного оплодотворения и всю жизнь писал автопортреты в поиске своей идентичности. Давно хочу сделать проект вместе с Элис Андерсон. (Alice Anderson), с Александрой Волкович (Alexandra Wolkowicz), Хью Локе (Hew Locke). А если говорить о проектах, о которых я мечтаю - сделать вместе с современным хореографом постановку по работам Райчел Книбоун (Rachel Kneebone). Это было бы невероятно.

Многие говорят о застое в современном искусстве. Вы это замечаете? В чем, как вам кажется, его основная проблема? 

Творческого застоя я не вижу. Как и всегда, художники создают новые произведения, искусство - это нескончаемый процесс отражения своего времени. Но конечно же, современное искусство в России нуждается в создании большего количества платформ для его реализации, в большем финансировании. Там, где есть энтузиазм и любовь к искусству, застоя не будет, есть лишь экономические трудности, ограничивающие возможности реализации задуманного. К сожалению не все желаемое в настоящее время можно показать.

Ghetto Biennale, Port-au-Prince, Haiti / Гетто Биеннале, Порт-о-Пренс, Гаити.

Расскажите про свои планы и будущие проекты? 

Следующий проект это участие в Гетто Биеннале в Порт-о-Пренс на Гаити. Вместе с Германом Виноградовым мы подготовили чудесную выставку. На мой взгляд, это идеальное место, чтобы представить его работы. 

Огромный интерес вызывала у меня и сама Биеннале, которая в этом году получило грант Арт-Базеля (крупнейшая ярмарка современного искусства в Европе и США) как один из самых нестандартных мировых художественных проектов. Задачей Биеннале является взаимодействие с местным населением. Я очень жду знакомства с художниками Гаити и моими единомышленниками - участниками Биеннале из других стран.

Я приняла решение, что ежегодно буду совершать одно необычное путешествие, своего рода арт-паломничество, которое должно увести мое сознание туда, где оно еще не бывало. 

В прошлом году, когда я еще работала в Riflemaker Gallery в Лондоне, Abraxas journal предложил мне взять интервью у художницы Пенелопы Слингер, которая на заре феминизма, в 1970-е годы, вместе с Ники де Сен-Фаль исследовала женское начало и женскую психику в своих коллажах (под эгидой Макса Эрнста и Ро-ланда Пенроза). Я тогда села в самолет и улетела в Сан-Франциско. В этом году - Гаити. 

Из ближайших проектов в Москве – совместный с Мариной Весна, мы готовим выставку художника Адама де Бора «Ночное плавание». Он родом из Индонезии, а живет в Лос-Анджелесе. Это выставка рассказывает о исследовании романтических отношения в современном мире. Будут и картины, и скульптура Адама, и ночные видео с водой, также в выставке примут участие и несколько художников из России. 

На ближайший год планов много, но пока главная задача - чтобы они претворились в жизнь. 

 Adam de Boer / Адам де Бор (Индонезия / Лос Анджелес)  Ночное плавание №1

Что бы вы пожелали молодым художникам?

Верить в свой путь.