Пакита Эскофе-Миро: «В вашей стране на первом месте должны стоять личные отношения между коллекционером и художником»

В декабре прошлого года в Московском музее современного искусства открылась выставка «Чемпионы мира. Взмахи радости», посвященная творчеству арт-группы «Чемпионы мира», присутствовавшей на отечественной художественной сцене с конца 80-х до начала 90-х годов прошлого века. Одним из кураторов проекта стала француженка Пакита Эскофе-Миро, не только бывшая непосредственным свидетелем и участником неофициальной культурной жизни перестроечной эпохи, но и являющаяся сегодня одним из крупнейших коллекционеров отечественного современного искусства. Мы поговорили с Пакитой о русском искусстве 80-х, ее знаменитой коллекции и правилах жизни для молодых художников.

Текст: Сергей Чебатков

Пакита перед произведения Жоры Литичевского Париж 2016 Paquita Photo of Marina Chernikova

Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с российским, тогда еще советским неофициальным искусством?

Я училась в Париже в Институте восточных языков. Изучала, в том числе и русский язык. В начале 80-х по стипендии от Сорбонны я поехала в Москву, где встретила своего первого мужа, русского студента. Он очень увлекался Русским Авангардом 20-х годов и вращался в одной тусовке со многими молодыми художниками. Я стала ходить с ним по разным подпольным выставкам и увидела там то, что до этого видела во Франции: нечто похожее на работы Фигурасьон Либре, Флюксуса и тому подобного. Меня все это стало очень интересовать. Надо сказать, что искусство я любила с детства, имела много друзей, серьезно занимавшихся искусством. В 12 лет я познакомилась с очень известным художником из моего родного города – знаменитым кинетистом Франсуа Морелле, и это произвело на меня огромное впечатление. К тому же, мой отец был модельером, по сути художником в своей области. Но тогда во Франции любым искусством, даже самым провокационным, можно было заниматься совершенно спокойно, а мне, особенно в молодости, хотелось драйва и приключений. Именно это я нашла в Советском Союзе. Мне предложили работу во французском посольстве в Москве. Вскоре, в самом начале моей посольской карьеры, я стала потихоньку собирать работы советских неофициальных художников молодого поколения. Это было небезопасно: с одной стороны, за мной следило КГБ, с другой стороны сами художники нередко принимали меня за шпионку. Такое было время. 

Именно тогда со мной связался, не знаю, каким образом он узнал обо мне, «Африка», Сергей Бугаев. Он сразу мне сказал: «Пакита, приезжай в Питер. Я тебя познакомлю со всей тусовкой – с музыкантами, с людьми театра, с Цоем, с Гребенщиковым. И с художниками, прежде всего, группы «Ассы» - Котельниковым, Тимуром Новиковым, Гурьяновым, новыми композиторами и так далее». И я увлеклась. Стала проводить в Питере каждые выходные.

Andrei KRISANOV Andrei 1984 Acrilic plastic dubon 180x180 cm  1985

Скажите, пожалуйста, вы помните первую работу русского художника, которая появилась в вашей коллекции?

Я уверена, что это был подарок от Африки. В самом начале нашего знакомства я вообще за деньги ничего практически у ребят не покупала. У нас был несознательный бартер. Например, я закупалась для них в валютной «Березке», привозила из Франции пластинки для Цоя, одежду для «денди» Гурьянова и так далее. У меня был целый список предметов, которые им были нужны как они говорили «для духа, для жизни». Конечно, я иногда раздражалась, говорила: «Я не могу столько покупать». И Африка очень убедительно мне отвечал: «Пакита, ты же понимаешь, что это нам просто необходимо? Это наша пища художественная. Это всё всем очень нужно». Он так убедительно это говорил, что я и другие мои друзья снова и снова везли им все эти духовно необходимые вещи. В это время я не думала, что я коллекционер, что я собираю искусство. Я помогала друзьям. И если что-то и покупала, то для того, чтобы помочь им лучше жить. К тому же, тогда это было для меня очень недорого. Мне говорили: «Работа стоит сто рублей.» В СССР это были приличные деньги, но моя зарплата в пересчете на советскую валюту составляла несколько тысяч. Все изменилось коренным образом после «русского» аукциона Сотбис 1988 года.  Цены на искусство сильно выросли.  Я часто, когда уезжала из России домой, просила одного из приятелей бронировать для меня наиболее интересные новые работы русских художников. Один раз он отложил для меня несколько работ Сережи Мироненко и Свена Гундлаха из группы «Мухоморы». Когда я узнала их цены, волосы у меня встали дыбом. Но делать было нечего. Друзей я не могла подвести. Пришлось купить и на самом деле я этим рада теперь.

Alexandre SAVKO La ballerine  MOSCOU 2005 Acrylique toile 95,5X 120cm 

Кто кроме вас в те годы активно собирал современное русское искусство?

Еще до Сотбиса я знала, что какие-то «иностранцы» уже начинают посещать художников. Но художники не особенно хотели делиться такой информацией. И мне было неудобно спрашивать кто еще кроме меня покупает их работы. Я этим и не интересовалась особо, честно говоря. Моим главным желанием было собирать их искусство, без которого я уже жить не могла. Я приезжала в Париж с рулонами подмышкой. Французские таможенники на меня не обращали внимания. Русские иногда заставляли разложить все картины большого размера (я любила только большие картины). После чего обычно говорили: «Ой, какой ужас. Упакуйте это все и уезжайте». Сначала я через Министерство Культуры честно все оформляла. Потом перестала, потому что это было, очень долго и, в принципе, никому не нужно. Но после Сотбис, ситуация изменилась. Я не перестала покупать искусство, но мне пришлось оставить то, что я собирала в Москве. Потому что уже не так легко все было вывезти. Oсновную часть вывезла не так давно.

LITITCHEVSKI gueorgui Ca ira ça ira ! huile sur toile Quadriptique  200x200cm Moscou 1989 MM

Насколько я знаю, первый крупный показ вашей коллекции состоялся во Франции уже в 1991 году. Выставка называлась «Ленинград-Тбилиси-Москва». Откуда такое название?

Сначала я собирала питерских художников, потом ребят из московских cквотов Фурманного переулка и Чистых прудов. Но однажды попала в Москве на выставку грузинского современного искусства и была просто поражена. Это был совершенно другой размах, другой формат. Они мне чем-то напомнили Поллока и Джаспера Джонса. Я начала собирать грузинских художников. И на моей французской выставке в 1991 вместе с работами круга московских концептуалистов, «Чемпионов Мира», питерцев были работы таких художников как Александр Бандзеладзе, Лука Лазарейшвили. В итоге, я считаю, тогда у меня получилась очень красивая выставка. Мы даже сделали к ней каталог. К сожалению, отклик оказался не очень сильным, так как выставлялись мы, не в Париже, а в провинциальном городе Анже. Я там училась после школы перед тем, как поступить в университет. Десять лет назад я сделала еще один каталог, по всей своей коллекции. Мне очень помогали подруги Нелли Подгорская и Саша Обухова. Около 15 работ из каталога у меня уже нет: часть из них я подарила центру «Помпиду», немало произведений приобрел Фонд Потанина. 

выставка Чемпионы Мира в ММОМА Реконструкция Черно белой выставки 1987. фото А.Забрин

У вас существует собственная стратегия пополнения своего собрания искусства?

Я думаю, что я совершенно не похожа на других коллекционеров. Особенно богатых. Признаюсь, что сегодня моя коллекция помогает мне жить. К сожалению, время от времени, я вынуждена продавать какие-то работы. Иначе жила бы, намного хуже и, главное, это позволяет мне приобретать новые работы. Но я всегда стараюсь очень внимательно выбирать то, что продаю, чтобы не лишаться работ, которые мне необходимы для жизни, потому что есть самые любимые работы, без которых я не смогла бы прожить. Я не могу объяснить почему. Это, например, работа Андрея Филиппова под названием «Еще не конец.» Грустный, но очень красивый такой крымский пейзаж. Работа «Голливуд» 1984 года Андрея Крисанова из «Ассы» и еще несколько.

Вообще, я очень люблю всех своих художников. Они все – мои друзья. Если они приезжают в Париж, то часто останавливаются у меня, я приглашаю их на дачу. Так было недавно с Никитой Алексеевым, Гошей Острецовым. Если есть возможность, что-нибудь покупаю. Наверное, в этом и заключается моя стратегия: помочь с продажей работ тем художникам, с кем прошла моя замечательная молодость. Хотя, молодых авторов я тоже люблю собирать, таких, например,  как Ирина Корина и Еликука. Моя коллекция, это часть моей личной жизни, часть меня. К сожалению, если я вдруг завтра умру, а сейчас умереть легко, вполне вероятно, что моим детям почти ничего не достанется. 

выставка Чемпионы Мира ММОМА 2021-2022 Фото А. Забрин 

Почему? 

Потому что во Франции ты просто так не можешь передать по наследству коллекцию произведений искусства. Их оценивают, как правило по самой высокой рыночной цене, и предлагают наследникам заплатить с этой суммы огромный налог. У моих детей таких денег точно не будет. Поэтому я часто дарю своим детям и внукам картины, рисунки. Предпологаю, что мне потихонечку придется в итоге избавиться от cущественной части коллекции. Мне уже не 20 лет и приходится думать о будущем. Особенно, когда вокруг творится такой ужас. Поэтому для меня была очень важна выставка «Чемпионов мира», которую нам удалось открыть в Московском музее современного искусства, и на которую я хочу пригласить всех читателей. Вместе с со-кураторами Ольгой Турчиной и Евгенией Гершкович, можно сказать, что я выступила в роли главного куратора этого колоссального проекта, занявшего три года моей жизни, и которым я очень горжусь!

Пакита и Виктор Мизиано, искусствовед, на выставке Чемпионов Мира в ММОМА дек 2021

Пакита, что вы как коллекционер можете посоветовать молодым русским художникам? Как вести себя с потенциальными покупателями искусства?

Сложный вопрос. Я думаю, что Россия – уникальна в этом отношении. В вашей стране на первом месте должны стоять личные отношения между коллекционером и художником. Как показывает мой опыт, очень часто все опирается именно на это. И еще, художнику нельзя думать только о деньгах и карьере. Конечно, есть те, кто активно продвигает свой бренд, за кем стоят крупные галереи. Но если в тебе нет внутреннего творческого стержня, ни какая поддержка извне тебя не спасет. Молодые художники, я считаю, должны быть очень искренними и независимыми. Им надо постоянно думать, надо смотреть вокруг себя, жить со своим миром. Задавать себе философские вопросы. Может быть это звучит наивно, но на мой взгляд, это самое правильное поведение, самая верная жизненная позиция для тех, кто хочет обрести постоянных и преданных ценителей своего искусства. В моем случае это произошло совершенно естественно. Мне повезло!