Ян Гинзбург: «Если представить вектор современного искусства как поезд, мчащийся по рельсам, то в кабине машиниста никого нет»

В  Медиацентре парка “Зарядье” проходит коллективная выставка номинантов Московской Арт Премии*, среди которых московский художник Ян Гинзбург с работой “Комната гениев”. Ян является номинантом Премиии Кандинского 2019 года, а на этой неделе занял тринадцатую строчку рейтинга самых перспективных российских художников по версии The Art Newspaper Russia. Арсений Жиляев обозначил его искусство как “экзистенциальный метаконцептуализм”, а Андрей Монастырский назвал его практику “экспонатизмом”. ART Узел поговорил с Яном об интерпретации его творчества, работе с институциями и векторе развития современного искусства в целом. 

Текст: Екатерина Арруе

Фото: Пресс-служба парка "Зарядье"

Ян Гинзбург, "Комната гениев". Фото: пресс-служба парка "Зарядье"

Ян Гинзбург об интерпретации своего искусства: 

В моей практике существует концептуальный цикл, в который входят три проекта: реконструкция текста “Земляные работы” Андрея Монастырского (2015-2016 гг.), “Механический жук” (2017-18 гг.), где Илья Кабаков предстает в виде персонажа самого себя, и реконструкция “Закрытой рыбной выставки” Елены Елагиной и Игоря Макаревича. Эти проекты посвящены исследованию московского концептуализма и можно рассматривать это как трилогию. 

В 2015 году появился параллельный проект, посвященный Иосифу Гинзбургу, добавляющий линию нон-конформизма в мой дискурс исследования. С того момента я чередую проекты, связанные с московским концептуализмом и нон-конформизмом, создавая тем самым баланс истории, чтобы она не была такой однозначной. Было несколько интерпретаций того, чем я занимаюсь. Например, Андрей Монастырский назвал это “экспонатизмом”. И одной из первых экспонатистких работ, на его взгляд, была “Закрытая рыбная выставка”. Поэтому я обратился к теме реконструкции этого проекта. Анатолий Осмоловский назвал эту практику “history made”, так как в ней используются элементы произведений других художников, которые являются историческими. Важно понимать, что работа такого рода выходит за рамки оммажа или копии. Как произведение, так и сам медиум переосмысливаются, актуализируются. Как я вижу, моя задача в том, чтобы проверить некоторые концепты, посмотреть как они работают сегодня и какое место занимают в искусстве. 

Есть еще одна история, на мой взгляд, очень важная, о том, как художники работают с кураторами. Естественно, кураторам легче работать с умершими художниками. Например, с Каспарсом Ванагсом, куратором выставки “Секретики: копание в советском андерграунде. 1966–1985», у нас были довольно интересные, но сложные переговоры по поводу того, как работа должна выглядеть, я в чем-то уступил куратору. К сожалению, работа была представлена вне контекста фигуры Иосифа Гинзбурга, указание на него было только в тексте к работе, который был написан Андреем Мизиано. Я был лишен контекста в таком виде, как я его себе представлял.  Работа над инсталляцией длилась два года и многие меня отговаривали делать её, так как размеры были внушительные. Многие музеи отказываются хранить инсталляции, даже если они переданы в качестве подарка. Моих работ нет ни в одной музейной коллекции. 

Ян Гинзбург, "Комната гениев". Фото: пресс-служба парка "Зарядье"

— Причина тому — неудобство хранения?

Ввиду самых различных и не имеющих логического объяснения обстоятельств. Многие галеристы используют термин “музейный художник”, то есть работы художника есть в коллекции музея, и это считается неким обоснованием для покупки работы. На самом деле, единственным обоснованием может быть значимость произведения  искусства. Но институт, который смог бы символически обозначить ценность произведения искусства, у нас отсутствует. Я имею в виду федеральный музей современного искусства с постоянно пополняющейся коллекцией. И я боюсь, что время упущено. Я стараюсь делать вещи, которые, на первый взгляд, неочевидные, но на мой взгляд необходимые для искусства. В каком-то смысле я “навязываю” свою повестку искусству. Я считаю, что сейчас в современном искусстве кризис, и карантин его ещё больше обострил. Сейчас идёт “борьба за искусство” и эта борьба на выбывание. Но всё это пустое, потому что если представить вектор современного искусства как поезд, мчащийся по рельсам, то в кабине машиниста никого нет. 

— То есть исход только негативный?

Да, поэтому сейчас важно заложить альтернативные пути. Думаю, такие структуры, как музеи, в том понимании как мы привыкли, могут вообще исчезнуть. Ограничения, в которые музей попадает на время карантина, парализуют его работу. Однако здесь есть парадокс: я считаю, что присутствие человека в одном пространстве с произведением является необходимым для восприятия. Мы теряем навыки нахождения с искусством в одном пространстве, часть проектов ушли в виртуальность, часть стали ивентами, где искусство скорее фон. Это один из признаков того, что с искусством что-то не так. Сейчас в центре внимания арт-менеджмент, но люди, которые занимаются им, исключили две вещи из процесса: художника и эксперта. Видно, как искусство начало деградировать из-за этого. Есть люди, которые замечают это, и пытаются создать “альтернативные зоны”. 

— И что же делать? 

Задача сейчас —  выйти из невыгодных отношений внутри искусства и перестроить систему, сделав ее более прозрачной и человечной. Многие по старой памяти видят во всем постмодернистский обман, к сожалению, эстетическая программа художников не воспринимаются всерьез. После постмодернизма трудно говорить о серьезном отношении к чему либо и многие из-за этого видят исключительно игру и ничего другого предложить не могут. В действительности граница между воображаемым и реальным очень тонка, а иногда, кажется, что она исчезла.

— Но многие, наоборот, стремятся попасть в институцию, осознанно идут к куратору за помощью, чтобы их направили. Как думаете, такие художники сейчас в большинстве?

Безусловно, есть кураторы-baby sitter’ы. Но вопрос: нужны ли нам такие художники, которые не знают, чего хотят? Однако, возможно, их количество, на данный момент, преобладает в искусстве. Они очень удобны для институтов и кураторов, потому что они управляемы и через них можно транслировать политику институции. Таким образом художники лишаются самого главного— своего голоса, своей оригинальности.

Ян Гинзбург, "Комната гениев". Фото: пресс-служба парка "Зарядье"

— Говоря о выставке в “Зарядье”, как изменилась работа “Комната гениев” по сравнению с выставкой в “Гараже”?

У этого проекта было три этапа, он не был осуществлен сразу в одном месте. Первая версия открылась в “Рихтере”. Затем я взял перерыв и сделал раздел про советских писателей, в котором я более подробно рассмотрел историю афоризмов Иосифа Гинзбурга. В начале я хотел сделать просто презентацию этих неопубликованных текстов, но вместо этого получилась осмысленная работа с аналитическими выводами. Так зародился проект “СОВПИС”. Третий этап— это сама инсталляция “Комната гениев”, которая является финальной версией исследований прошлых этапов. Архитектором инсталляции выступила Мастерская Б. Важно, что проект представлял собой найденный артефакт. Он не был сделан моими руками, была только идея, предложенная Иосифом Гинзбургом. Даже “гении” не были мною выбраны, они все есть  в книжке, я просто воспроизвел иллюстративный материал книги. Некоторое удаление от того, что ты сделал, позволяет критически на это смотреть и не влипать.

— Как номинация изменила ваше отношение с институциями?

На самом деле, я ещё до конца не понимаю, что происходит. Я настолько погружен в проект, которым я занимаюсь, что не отслеживаю мероприятия. И пока не вижу никакой необходимости думать об этом. У меня достаточно сложно выстроены взаимоотношения с миром искусства. Но если вдруг возникают связи, я не отворачиваюсь — я  работаю, но люди должны понимать мою специфику, что я художник-исследователь.  

Ян Гинзбург, "Комната гениев". Фото: пресс-служба парка "Зарядье"

*Московская Арт Премия — проект Фонда развития современного искусства, реализуемый при поддержке Правительства Москвы. Сбор заявок на участие в 1 Московской Арт Премии стартовал в ноябре 2019 года. Конкурс проходит в пяти номинациях: Изобразительное искусство и архитектура, Кино, Театр, Музыка, Литература.