Несмотря на то, что уже давно дети не мешают развитию карьеры, а так же не препятствуют свободным передвижениям по миру, жизнь молодых родителей сильно меняется. Людмила Аношенкова, мать двоих детей и преуспевающий художник, решила поговорить с творческими родителями и узнать, с какими трудностями им пришлось столкнуться, как строится теперь их жизнь и, главное, как они умудряются совмещать работу и воспитание детей.
Людмила Аношенкова: Мне кажется художник в той или иной мере балансирует между продолжением и окончанием своих практик. Этой внутренней нестабильности способствует как иллюзорность оплаты труда, так и жизненные обстоятельства. Я продолжаю серию интервью о художниках с детьми. (начало здесь). Я побеседовала с художником-матерью и разговор получился, больше, чем о детях.
Саша Ауэрбах родилась в Москве в 1985 году. Живет и работает в Москве и в Вене. Персональные выставки: “Work of art” ( Вена, Австрия, 2016), “Die Austellung” (Клуж-Напо́ка, Румыния, 2014), “Sasha Auerbakh” (Берлин, Германия, 2010).
Людмила Аношенкова: Представься, пожалуйста.
Саша Ауэрбах: Меня зовут Саша Ауэрбах, мне 31. А ребенку 5.
Л.А.: Скоро в школу.
С.А.: Нет, ей еще 2 года до школы, так что классно.
Л.А.: Расскажи вкратце, как развивалась твоя художественная карьера до рождения ребенка?
С.А.: До рождения ребенка я жила в Москве, но потом я переехала в Австрию и родила ребенка там. Так что моя карьера развивалась по правилам московской художественной сцены.
Л.А.: Поясни, что это значит?
С.А.: Развитие моей карьеры было довольно стремительным благодаря активности – в Москве другой темп жизни, все происходит быстрее.
Л.А.: У тебя была выставка в MMCИ, у тебя даже купили работу в коллекцию. А еще что было?
С.А.: Да, через 2 года после поступления в школу Родченко, я участвовала в большой выставке «Европейская мастерская» в ЦДХ. Мою первую инсталляцию взял в дар Московский музей современного искусства. Потом, благодаря помощи преподавателей, связям, которые возникают в Москве очень быстро и благодаря тому, что тогда я была очень деятельной, мне посчастливилось поучаствовать в выставке, которую организовывала VAC в Венеции и Турине под названием «Модерникон». После этого было множество проектов, даже номинация на Инновацию, хотя ее я так и не получила. Это произошло за два года – не такой уж и длинный срок для начинающего художника.
Л.А.: Почему ты решила потом в Вену уехать?
С.А.: Один из преподавателей натолкнул меня на эту мысль - у него единственного было высшее образование в области современного искусства - он закончил академию в Германии и знал процессы обучения в Европе изнутри. К тому же, мне хотелось расширить возможности работы с материалами, серьезно заняться скульптурой и инсталляцией. В двух московских школах, ориентированных на современное искусство это было невозможно, а в университет с академическим уклоном идти не хотелось, поэтому я и решила поступить в Венскую Академию.
Л.А.: Расскажи, как это было?
С.А.: Поступление в Венскую Академию совпало с рождением дочери. Так как я – мать-одиночка, из художественного процесса на три года пришлось выпасть. Я оказалась в чужой стране, поэтому некому было оставить ребенка. Сидела дома с ребенком почти три года. Если бы я осталась в Москве, то было бы по-другому – карьера бы продолжала двигаться, хоть и медленнее. Но в России показателем сложившейся карьеры является известность и выставляемость. Для меня синонимом сложившейся художественной карьеры является возможность зарабатывать искусством; в этом плане мне ближе западная точка зрения.
Из серии "Буся в музее", 2011
Л.А.: Что ты думаешь о модели «искусство как хобби»? Т.е. ты где-то работаешь, в какой-то другой сфере, а искусством занимаешься в свободное время.
С.А.: В своей книге "9,5 тезисов об искусстве и классе" американский арт критик Бен Дэвис пишет: "Мировоззрения правящего и среднего класса противостоят идее "искусства" как основного человеческого импульса: правящего класса потому, что он определяет ценность искусства исходя из интересов небольшого сообщества; среднего класса потому, что в его интересах определение творчества как профессионального самовыражения, которое таким образом ограничено экспертами." Строя карьеру и относясь к искусству как к профессии, художники монетизируют свой естественный творческий импульс. Свобода самовыражения, номинальный атрибут современного искусства, на деле ограничена экспертным сообществом, арт рынком, трендами. При этом тысячи художников, выпускающихся ежегодно из высших учебных заведений, вынуждены работать не по специальности, так как гарантия успешного трудоустройства в этой области минимальна, по сравнению, скажем, с профессией сварщика или столяра. То-есть получается, что занятие искусством как хобби может быть гораздо более продуктивным: с одной стороны, истинная свобода самовыражения, с другой - возможность реализоваться в другой профессии. Даже Ханс Хааке дал нашим студентам такой совет: найдите хороший источник дохода, а искусством занимайтесь в свободное время!
Л.А.: Вернемся к материнству. Ты мать-одиночка, и это реальный сценарий, с которым каждая может столкнуться. Многим, у кого нет детей, может быть непонятно, почему ты выпала на три года.
С.А.: Потому что маленькие дети постоянно требуют внимания, концентрации, с ними невозможно пойти на открытие. Не знаю как в Москве, но здесь некоторые художницы скрывают свое материнство, потому что считается, что в таком положении творчество уже невозможно.
Л.А.: Странное противоречие: если ты скрываешь и делаешь работы, то они воспринимаются, а если не скрываешь и делаешь те же самые работы, то их начинают игнорировать?
С.А.: Это не при чем. Существует предрассудок, ничего с этим поделать нельзя. Это проблема женщин в принципе, не только матерей. До сих пор в некоторых странах женщинам сложно получить руководящие должности, потому что они потенциально могут родить ребенка или выйти замуж. Таким образом, работодатель скорее даст место мужчине, которого ничто не отвлекает от работы. В арт-сообществе та же ситуация: если ты мать, то выпадаешь из процесса. Отчасти это происходит потому, что действительно остается мало времени для творчества, отчасти потому, что материнство - это такое клеймо, означающее отсутствие продуктивности и мобильности.
Л.А.: Ты когда это осознала?
С.А.: В процессе, когда меня перестали приглашать на выставки. А еще, когда заинтересованная во мне галерея не захотела сотрудничать после того, как я стала матерью.
Eyecream, сталь, нержавеющая сталь, резиновый клей, краска, 2016
Л.А.: А у тебя у самой были до рождения какие-то иллюзии? Как это будет, как ты будешь художником и матерью?
С.А.: Как и у людей, которые не представляют, что такое быть родителем. Обычно, наблюдая за молодыми родителями, глядя на младенцев, спящих в колясках, кажется, что так и будет продолжаться вечно, что так они и будут спать, пока не подрастут. Что можно одной рукой качать колясочку, а другой картины писать. Так вот – это абсолютно не так. Люди сталкиваются с тем, что они не могут даже в душ пойти, не то что картину написать в этот период своей жизни. Я думала, что мой талант и мои творческие способности будут решающими в становлении моей карьеры. Что я всегда найду время и возможность сделать то, что я хочу. К сожалению, это оказалось невозможным.
Л.А.: Спустя 3 года, что случилось? Детский сад, да?
С.А.: Да, я отдала дочку в детский сад, и у меня появилось время для учебы и работы. Но дело в том, что работа художника – это не только создание произведений искусства, а еще и социализация, налаживание контактов в сообществе, и это обычно происходит в вечернее время, во время открытий, круглых столов и вечеринок.
Л.А.: А есть ли резиденции, в которые ты могла бы отправиться с ребенком?
С.А.: У меня был опыт общения с итальянской резиденцией, которая предлагает студию и квартиру художникам без детей. При этом можно привезти с собой супруга или бойфренда. А ребенка я могла бы взять,только заплатив деньги. На вопрос, с чем это связано, кураторы ответили мне, что дети мешают художественной продуктивности. Я считаю это абсолютно немыслимым: супруги гораздо больше мешают продуктивности, чем дети. Резиденций child welcome в мире очень мало, к сожалению. Удивительно, но часть этих резиденций приглашает только женщин с детьми, то есть дискриминирует мужчин – это тоже некорректно.
Из серии "Буся в музее", 2011
Л.А.: Ты приехала бы в Россию, если тут открылась бы такая резиденция?
С.А.: Приехала бы с удовольствием. Если учесть, что количество художниц примерно равняется количеству художников, процент матерей и матерей-одиночек большой. Получается, что, не имея возможности налаживать интернациональные или международные связи, и обмениваться культурным опытом с помощью этих резиденций, женщины исключены из этого супер-важного для художника процесса, потому что они биологически способны рожать детей.
Л.А.: Какая модель резиденции должна была быть? С няней?
С.А.: Если существуют государственные резиденции, предоставляющие студии и стипендии, почему бы не предоставлять детскую группу? Я понимаю, что идеальную модель реализовать невозможно, но можно хотя бы начать двигаться в этом направлении. Например, большая резиденция для художников с детьми могла бы решить этот вопрос, заниматься с детьми можно было бы посменно. Или сотрудничество с людьми, желающими получить опыт работы с детьми и новые практические или теоретические знания в области искусства, например с выпускниками факультета преподавателей искусства в школах и секциях.
Л.А.: В принципе, такая модель могла бы работать и в обычной жизни – в студиях тех же самых…
С.А.: Да, возможно. Хотя, мне кажется, это несколько другое: время в резиденции ограничено, надо успеть многое сделать за несколько месяцев или недель. А в обычной жизни совсем другие дедлайны, к тому же есть детский сад.
Б.н. (Ай Вэй Вэй), печать на ткани, 2015
Л.А.: А у тебя есть студия?
С.А.: Да, у меня студия на Курцбауэргассе. С десяти утра и до шести вечера, пока ребенок в садике, я свободна. Утром, когда я прихожу в студию, здесь пусто – мало у кого из однокурсников есть дети, поэтому ритм жизни у нас не совпадает. Все приходят к четырем или пяти дня, когда я уже ухожу. Поэтому я даже по именам не всех знаю. Это опять же еще одна проблема: несовместимость родительства и социализации в студенческой среде.
Л.А.: Есть ли у тебя какие-то советы женщинам-художникам, которые хотят, но боятся заводить детей?
С.А.: Имейте хороший доход, чтобы не зависеть от ребенка и всегда иметь возможность оставлять его с кем-то, уезжать в резиденции, пропадать в студии, ходить на открытия.
Л.А.: А энергию для творчества ты где черпаешь?
С.А.: Нигде не черпаю, она сама приходит и уходит. Часто просто приходится заставлять себя что-то делать, особенно если это монотонный механический труд. Но вообще, вдохновение частенько появляется в процессе работы, так что самое главное - это заставить себя начать. Еще наверное важно не переусердствовать. Одна подруга заметила, что в день нужно делать не более пяти дел (включающих домашний труд), чтобы комфортно себя чувствовать и не выматываться. Я теперь за этим слежу, так как это и правда работает.
Л.А.: Можешь немного рассказать о планах на будущее?
С.А.: Я планирую остаться в Австрии и заниматься в жизни тем, что нравится. В данный момент я получаю огромное удовольствие от работы с металлом, вполне вероятно, что этот навык в дальнейшем перерастет в профессию. Это не означает полный отказ от творчества, у меня все же есть галерея и я регулярно участвую в выставках, так что все останется по-прежнему, разве что теперь с учетом советов выше упомянутых Ханса Хааке и Бена Дэвиса.
