Либеральные ценности шестидесятников Комар и Меламид атаковали и в картине "Встреча Солженицына и Белля на даче у Ростроповича", также вошедшей в соц-артовскую серию. Позже художники объясняли, что включили в эту картину "все, что любят либералы в Москве, все, что нужно для хорошей, буржуазной жизни - гроздь винограда, хрустальные стаканы, лимон с кожурой, свешивающейся с края стола, как в голландских натюрмортах XVII века. Но еще важнее, что мы выполнили это все в разных стилях - Сезанна, кубизма, футуризма, а левую ногу Белля написали в стиле русских икон. Эта картина - не просто атака на иллюзии русских либералов. Мы тоже были либералами, тоже принадлежали к интеллигенции. В этой картине мы атаковали наши собственные иллюзии". Комар и Меламид покусились на святая святых неофициальной культуры: полузапрещенные стили, доступный только в мечтах образ жизни, не говоря уж о бородатом учителе "жизни не по лжи" с "Новым миром" под мышкой.
Так что соц-арт бил равно по власти и по "диссиде", по чужим и своим.
Однако отстраненность Комара и Меламида и от официоза, и от неофициалов не помешала им принять самое деятельное участие в показательном проекте художественного инакомыслия, организованном на пустыре в Беляеве и впоследствии получившем название "бульдозерной выставки". При разгоне этой арт-демонстрации под гусеницами бульдозеров погибла среди прочего и работа Комара и Меламида. Правда, участие в скандальной "беляевской" акции можно рассматривать и как законное желание "засветиться" в западной прессе, что было необычайно важно для практичных художников. (К тому времени они уже удостоились упоминания о себе на страницах "Нью-Йорк таймс". Американские журналисты радостно приняли соц-арт как русский аналог поп-арта и одновременно как сатиру на советское искусство). С этого времени Комар и Меламид все чаще начинают задумываться о заграничной карьере, тайными путями переправляют свои работы в Америку и в феврале 1976 года добиваются выставки в нью-йоркской галерее Рональда Фельдмана, сопровождавшейся хвалебными отзывами в прессе. Слова про "известных художников 70-х годов" начинают становиться правдой, но Комар и Меламид не меняют своей хулиганской стратегии.
Последние "предотъездные" проекты Комара и Меламида - перевод 129-й статьи Советской Конституции (гарантирующей свободу слова, печати и собраний) на язык абстрактного искусства (каждой букве соответствовала точка определенного цвета), изложение своих биографий на выдуманном языке (сочетающем в себе египетские иероглифы и еврейские письмена) или создание собственного государства "TransState" (с деньгами, паспортами и уставными документами вплоть до Конституции и Декларации независимости). Во всем этом чувствуются не только эпатаж и ирония по поводу расхожих представлений о "недоступном внутреннем мире художника", но и желание защитить свою отдельность и независимость.
В 1977-м художники эмигрируют в Израиль. Не успев туда приехать, неугомонные художники тут же заявили о себе скандальным перформансом, посвященным собственной эмиграции. На святой горе Сион Комар и Меламид воздвигли "храм" (так они назвали алюминиевую пирамиду с пятиконечной звездой наверху) и совершили у его подножия "огненное жертвоприношение" - сожгли чемодан, с которым Комар покинул пределы родины. Этот ритуал являлся иллюстрацией к придуманной художниками истории о "Завете Священника и Учителя" - дополнению к ветхозаветной Книге Пророков. В этом проекте Комар и Меламид, деконструируя на сей раз религиозные символы, решились примерить на себя маски героев Священной истории, придав фактам собственной биографии (хождение в ОВИР, получение разрешения на выезд, приезд в Израиль) библейскую эпичность. Игра в Пророков похожа на соц-артистскую игру в героев советских плакатов, но, пожалуй, еще более эпатажна, особенно в благочестивом Израиле.
Похожий прием Комар и Меламид использовали в начатой еще в Израиле двухлетней акции по рассылке известным политикам телеграмм, в которых художники выступали всемогущими "ангелами мщения", карающими стихийными бедствиями политическую несправедливость. Например, телеграмма, посланная аятолле Хомейни, гласила: "Мы, Комар и Меламид, берем на себя ответственность за землетрясение в Иране 14 ноября 1979 года, которое является ответом на захват американских заложников в Тегеране".
Игра в "авторитетов" продолжилась в проекте "Золотой век": со страниц газеты "Геральд трибюн" от 21 сентября 1978 года (естественно, ее "специальный выпуск" являлся делом рук самих художников) Комар и Меламид поведали миру о том, что раскопали на острове Крит скелет Минотавра. (Скелет Минотавра был собран "археологами-любителями" из настоящих человеческих костей и бычьего черепа.) Этой затеей художники "материализовали" греческую мифологию, удостоверив "личной подписью" ее подлинность. Минотавра не было бы, если бы не было добровольных "свидетелей истории".
А 1978-м Комар и Меламид эмигрируют в США. Их первый проект по переезде из Израиля в Америку заключался в создании корпорации по купле-продаже душ. Великий Уорхол, например, отдал художникам свою бессмертную душу абсолютно безвозмездно, а на аукционе, организованном 19 мая 1979 года на одной из московских квартир синхронно с аналогичным предприятием в Нью-Йорке, она была куплена за 30 рублей (души продавались в птичьих клетках вместе с удостоверяющими их подлинность сертификатами). За три с половиной года через фирму Komar and Melamid Inc. прошло около тысячи самых разных американских душ.
В 1979 г. художники начинают мировое турне с лекциями и перформансами по университетам и музеям мира.
От провокаций культурно-религиозных Комар и Меламид вернулись к провокациям сугубо эстетическим. На неожиданный расцвет в Америке начала 80-х экспрессионистской живописи, возвращающей искусство к временам модернизма и воскрешающей романтические категории "Бытия, Жизни и Смерти", постмодернисты К & М ответили иронической апологией живописи соцреалистической (то есть чего-то еще более кондового), исполнив серию картин "Ностальгический соцреализм". Это, пожалуй, самый известный их проект - более двадцати работ, в которых законы тоталитарного искусства доведены до абсурда.
Бытовые сцены ("Большевики возвращаются домой после демонстрации" или "Девочка перед зеркалом"), "мифологические" сюжеты (портретирующая отца народов муза на картине "Рождение социалистического реализма") или портреты Сталина (лицо вождя, выглядывающее из правительственного ЗИЛа на картине "В детстве я однажды видел Сталина") написаны вполне канонично, в благородных темных тонах. Однако классическая гармония нарушается деталями - демонстранты встречают небольшого зеленого динозаврика, девочка-пионерка сидит с задранной юбкой, а муза нежно поддерживает Иосифа Виссарионовича за подбородок. По этому поводу художник-эмигрант Вагрич Бахчанян говорил: "Если воскреснет Сталин, первыми будут ликвидированы госбезопасностью Комар и Меламид", а рецензия на выставку в журнале "Нью- Йорк" называлась "Насмешка над Кремлем". В действительности главным адресатом этого издевательского проекта была не Россия, а Запад. Вернее, неоконсервативные тенденции в тамошнем современном искусстве.
Большой успех художникам принесла выставка «Соц-арт» в галерее Фельдмана в Нью-Йорке (1982), после чего их работы приобретают музеи МОМА и Метрополитен. Участники выставки «Документа» (1987, Кассель, Германия). В 1988-м художники получают американское гражданство.
Российский "ветер перемен" вернул Комару и Меламиду благодарную аудиторию - бывших соотечественников. Первым схватился за классиков галерист Марат Гельман. Именно он помог осуществить в 1993 году первый проект Комара и Меламида в освобожденной России - выставку "Бегущая строка на ступенчатой пирамиде". Художники опять пошли наперекор общественным вкусам. Страна распрощалась со своим тоталитарным прошлым, смела все напоминания о нем с улиц и площадей, а Комар и Меламид - чувствуя, что разрушение советского мифа само превращается в мифологию, - попытались заступиться за главный атрибут советской родины - мавзолей Ленина. По их плану для оживления щусевского шедевра на мавзолее нужно было установить электронное табло с бегущей строкой, тексты же могли быть самими разными: "Сохраним историю", "Ленинизм" или "Комар и Меламид". Чуть позже к своему проекту по спасению советских памятников Комар и Меламид подключили и зарубежных художников. Так возникла интернациональная выставка "Монументы: трансформация для будущего", с большим успехом прошедшая в ЦДХ.
В ответ на успех у отечественного зрителя Комар и Меламид решили продолжить эксперименты по приближению к широким массам. Они начали акцию "Выбор народа" - международный проект надругательства над святынями (в данном случае демократическими ценностями). Одновременно это была ироничная реплика в адрес современных художников, демократичных на словах, но чрезвычайно надменных на деле. "Искусство принадлежит народу!" - заявили "демократы" Комар и Меламид и нарисовали "любимую" и "нелюбимую" картины американского (русского, китайского, украинского, африканского - далее везде) народа согласно строгим социологическим опросам. Получившиеся идиотические шедевры (в русском варианте Христос, сидящий на камушке, соседствует с бурым мишкой и копающими землю пионерами, за что картина и получила прозвище "Явление Христа медведю") надолго отвращают от демократической риторики в искусстве.
Последнее начинание Комара и Меламида целит в еще одну "правильную" и "возвышающую" идею - права меньшинств в искусстве (о которых так печется политкорректная Америка). Только этими "меньшинствами" - рисующими, фотографирующими и инсталлирующими - становятся наши меньшие братья: слоны, обезьяны и бобры.
Проекты художников были бы слишком грубы, если бы не были так хороши и не порождали множества изощренных интерпретаций. По своему значению творчество Комара и Меламида вполне революционно: художники не только изобрели соц-арт, успешно эксплуатируемый другими и сейчас, но создали первую инсталляцию в русском искусстве (квартирная выставка "Рай") и одними из первых обратились к жанру перформанса (акции Eat-art и "Искусство принадлежит народу"). Между прочим, из всей старой гвардии нонконформистов лишь Комара и Меламида признали "своими" молодые художники-радикалы из левацкого журнала "Радек".
В 1997-м художники получают предложение от Министерства культуры представлять Россию на Венецианской биеннале (проект не был осуществлен). В 2006 г. их творческий тандем прекращает свое существование.
Последние 15 лет публикации об их искусстве появляются в ведущих газетах и журналах мира в среднем более двух раз в месяц. Их работы приобретены музеями: Модерн Арт, Соломон Гугенхейм, Метрополитен (Нью-Йорк). музей Виктории и Альберта (Лондон), Штедлих (Амстердам), Музеон Израэль (Иерусалим), Национальная галерея (Канбера, Австралия), Модерн-Арт (Сан-Франциско) и др., а также такими ведущими коллекционерами, как Петер Людвиг (Германия), Сильвестр Сталлоне (США) и т.д.
Персональные выставки Комара и Меламида проходили в Бруклинском музее, Аттениум в Хартфорде, Модерн Арт в Оксфорде, Музее Декоративных искусств в Лувре и т.д. Всего у них было 60 персональных и примерно 70 групповых выставок. Художники работают в разных жанрах и техниках: от классической живописи и скульптуры до концептуальных фотографий и инсталляций.
Концепция «соц-арта» была кардинальным возобновлением авангардистской практики, где художники оказались даже радикальнее собственного проекта: внутренним смыслом замысла, вложенного в интенцию «соц-арта», была идея постоянного дистанцирования от собственных работ, по их личному выражению, – «редукция». По мере того как расширялось поле производимой ими деконструкции культуры – советской, исторической, мировой, художники выбирали все более радикальную позицию взгляда на цивилизационный ландшафт. Со временем их оптика перестала быть антропоморфной: живописцем (очередным персонажем) становится слон, а фотографом – обезьянка.
Источники: Сайт Комара и Меламида, Арт кладовка - Архив Российского Современного Искусства, art-storona.ru, GiF.Ru
Материал подготовила Ольга Бутеноп
