RE:construction - RE:cycling. “Закрытая рыбная выставка. Реконструкция” 2020

Одним из самых обсуждаемых событий осени 2020 года в Москве стала “Закрытая рыбная выставка. Реконструкция” в Центре Вознесенского. Дискуссии шли об актуальности реэнактмента, состоянии концептуализма сегодня, роли куратора. Что же зритель мог увидеть на коллективной выставке студентов института «База»?  

Концепция “Закрытой рыбной выставки” - многоуровневый конструкт. История про историю об истории… Inception. Чем-то похоже на сказочное “утка в зайце, яйцо в утке, игла в яйце” или на лакановскую историю о Чжуан-Цзы, которому сниться, что он бабочка, которой снится, что он Чжуан-Цзы.  

Текст и фотографии: Наталья Драчинская 

В 1935 году четверо советских художников отправились на Северный Каспий на пленэр в командировку. История умалчивает - была ли это официальная поездка от учреждения или личная инициатива участников. В результате была создана серия рисунков и эскизов о рыбной промышленности СССР, которая была показана на «Закрытой рыбной выставке» в астраханском Доме Партактива.  

В 1970 году московский концептуалист Игорь Макаревич находит среди архивных бумаг неизвестной художницы каталог той самой “Закрытой рыбной выставки”. Название и отсутствие живописных следов мероприятия интригуют художника. Вместе с Еленой Елагиной он воссоздает экспонаты по описанию в каталоге. Язык сталинского социалистического реализма перевоплотился в объекты московского концептуализма. В 1990 году художники демонстрируют свою “Закрытую рыбную выставку” в Московском Архиве Нового Искусства (МАНИ). Мероприятие соответствует названию - на него приходят всего 30 зрителей, в основном также художники-концептуалисты, критики. Выставка становится важным этапом отстранения от советского идеологического дискурса по словам Андрея Монастырского*.  

Консервно-холодильный цех

В 2020 году студенты института “База” под руководством кураторов Яна Гинзбурга и Дмитрия Хворостова делают реконструкции выставки 1990 года в качестве проекта лаборатории Research Based Art. На месте старых образов создаются новые, используется эстетика Елагиной и Макаревича, но смыслы переворачиваются, искажаются, заменяются. 

По словам кураторов цель лаборатории - создание произведений, включенных в контекст истории искусства, изучение “изнанки искусства”, а цель выставки - создать мост между разными поколениями советских и постсоветских художников. 

Здесь, конечно, вспоминается термин, предложенный Анатолием Осмоловским в одной из статей Художественного Журнала** - хистори-мейд объект. Имеется в виду объект, уже находящийся в поле искусства, но поставленный в новый контекст, ставший частью другого высказывания. В той же статье Осмоловский называет следы, руины, “мощи”, оставшиеся после искусства, новой валютой совриска и призывает “Разрыть могилу Родченко и выставить его скелет, отрезать кусок черного квадрата и продать его на Сотбис” (там же). 

Цех приема первичной обработки и транспортировки рыбы

Какую же валюту нам продают на “Закрытой рыбной выставке” в Центре Вознесенского? Экспозиция занимает три зала, которым даны заводские названия: “Цех приема первичной обработки и транспортировки рыбы”, “Консервно-холодильный цех”, “Жестяно-баночный цех”. Возникают ассоциации с конвейером и с производством, как процессом создания художественного произведения.

Белые-белые залы похожи на операционную. Фотографии объектов Елагиной и Макаревича - в круглых рамках, напоминающих одновременно и тарелки и консервы. Что очень в контексте “пищевого” - поля понятий среднего рода, в котором работали художники, исследуя советское политическое. 

Анастасия Пальчукевич, "Набросок, тушь"

Можно проследить трансформацию образа от 1935 года к 2020 на примере работы “Набросок, тушь”. В 1935 году это, скорее всего, был эскиз производственной сцены. В 1990 он воплотился в деревянный поддон с баночкой туши, вокруг которой набросан некий художественный мусор - визуализация через игру слов. В 2020 году объект Анастасии Пальчукевич, воспроизведенный при помощи запрограммированного 3D-принтера, утратил четкие формы, но приобрел грубую скульптурную фактуру, под которую мимикрирует пластик. И только несколько глитчей, возникших в результате несовершенства алгоритма просчета архитектуры объекта и характерные полосы в некоторых местах объекта намекают на его техническое происхождение. 

Кирилл Михайлин, "Этюд, масло"

Объекты, представленные в первых двух залах, в основном размещены на стенах. Экспонат, с которым можно взаимодействовать, на выставке только один - работа Кирилла Михайлина “Этюд, масло”. Автор распечатал несколько кадров из Youtube-видео на 3D-принтере, фрагментировал каждый и предлагает собирать из полученных частей пазл нового слепого изображения. Кадр, утративший свое содержание, является теперь только рамкой медиума (видеосервиса). Работа отсылает к медийному повороту, клиповому мышлению, сложности удерживать содержание, раздробленности реальности и персональным координатам для ее пересборки. 

Екатерина Герасименко, "Убойная палатка, масло"

Некоторые работы были реконструированы - например, “Убойная палатка, масло” (Екатерина Герасименко). Елагина и Макаревич под этим названием демонстрировали фотографию палатки из акции “Три темноты” группы “Коллективные Действия”. Тогда в 1990 художники признавались, что им не удалось формообразовать одно из трех затемнений. Екатерина Герасименко, точно следую сценарию группы КД воссоздает все три темноты. На выставке представлена видео-документация реэнактмента. 

Дмитрий Хворостов, "Натюрморт-рыба, масло"

Другие экспонаты созданы авторами как результат погружения в тему, как авторская ассоциация. Например, сапог в форме дельфина Дмитрия Хворостова. Он похож на шкатулку, на точку, в которой сходятся разные сюжетные линии и смыслы. Здесь и отправная сюжетная линия - работа Елагиной и Макаревича “Натюрморт-рыба, масло”, и личная история автора про похороны дельфина весной 2018 и легенда, которую Денису рассказал смотритель пляжа на тех самых рыбных похоронах - про деда с отрубленными ногами. Смешиваясь в одном объекте, эти истории теряют реалистичность, становятся тайнами, мифологизируют представленный объект. 

Знаменитые “Прорези” выставки 1990 года, созданные на стыке названия из каталога 1935 года и диалога с Лучо Фонтаной, перевоплотились в гигантский каркас лодки с крыльями и с прорезью для разгрузки рыбы - работа Макса Новикова. Художник передает пас сразу Владимиру Таллину и Леонардо да Винчи. Прорезь на каркасе отсутствует. Сюжетная линия диалога с прошлым путается и теряется. 

Третий зал больше похож не на цех, а на склад или запасник. Экспонаты толпятся и кричат в эксгибицонистском порыве. Ритм выставки здесь сбивается. Но еще больше сбивает с толку информация на экспликации - все объекты, представленные в этом зале, созданы куратором выставки Яном Гинзбургом. Контраст между сдержанностью и выверенностью первых двух залов и перегруженностью третьего зала, наводит сразу на несколько вопросов. Что было в фокусе внимания одного из кураторов выставки (Яна Гинзбурга): работа лаборатории по исследованию истории искусства или демонстрация собственных работ? Почему третий зал так похож на монолог в противовес первым двум залам, где удалось построить диалог и с временем и со зрителем? Каким вообще может быть участие в коллективной студенческой выставке куратора и преподавателя? 

Изучать историю "Закрытой рыбной выставки" удобно по лонгриду  на сайте Центра Вознесенского. В нем есть информация обо всех ее этапах, кураторские пояснения в виде коротких видео-интервью, ссылки на публикации о выставке, и, самое ценное, две видео-документации 1990 года с авторской экскурсией Игоря Макаревича. Записи сделаны и предоставлены куратором, искусствоведом, основателем Института Современного Искусства, одним из посетителей выставки в МАНИ - Иосифом Бакштейном. 

Первая "Закрытая Рыбная Выставка" была частью зарождавшегося в те годы социалистического реализма, операцией по смешиванию искусства и производства с целью получения идеологического коктейля. Вторая "Закрытая Рыбная Выставка" стала действием по отделению искусства от идеологии, перевода его в пространство очищенных смыслов. Третья "Закрытая Рыбная Выставка" стала наглядной и громкой демонстрацией идущего процесса переработки в современном искусстве. Настолько наглядной, что некоторым было больно смотреть - поэтому в социальных сетях можно наблюдать столько негативной критики и сарказма. Тот факт, что выставка обсуждается, говорит о том, что фокус внимания на переработке выставлен правильно - это актуальное, а потому болезненное. Если у "Закрытой Рыбной Выставки" уже было три инкарнации, то можно продолжать игру-переработку сколь угодно долго. По-английски “переработка” - “recycling”, где корень “cycle”, что значит “цикл”. Цикличность истории, цикличное время, циклы художественного производства. Цикличность подразумевает обращение к прошлому - в этом цель работы лаборатории достигнута. Но также в ней присутствует проверка практик художников прошлого поколения настоящим временем, смешение вчера и сегодня. Осмоловский говорил о валюте, но, думаю, уместен также образ топлива (нефть тоже валюта), которым заправляется все современное искусство. 

 *Закрытая рыбная выставка. Реконструкция. // URL (дата обращения: 22.11.2020).

 **А. Осмоловский Исповедь художника-авангардиста, часть II // Художественный журнал. 2018. №104.