Юлия Бычкова: «Нам стало ясно, что мы попали в яблочко, ухватили мечту москвича о том, что можно не просто выехать на природу, но и приобрести новые знания о мире и об искусстве.»

В середине сентября в Москве на Красной площади закончилась выставка российского паблик-арта «Красный сад», первого в истории масштабного показа современного искусства на главной площади нашей страны. Проект стал результатом партнерства ГУМ и фестиваля «Архстояние»- ежегодного международного фестиваля ландшафтных объектов в парке Никола-Ленивец. Сергею Чебаткову удалось встретиться с одним их организаторов события, управляющим партнером парка Никола-Ленивец, продюсером фестивалей «Архстояние» и «Архстояние детское» Юлией Бычковой, и поговорить русском ленд-арте, уличном искусстве и развитии современной городской среды.

Текст: Сергей Чебатков

Как случилось, что вы связали свою судьбу с искусством?

За это спасибо семье. Мой дедушка, художник и режиссер Владимир Бычков, снял всем нам известные фильмы «Достояние Республики» и «Город мастеров». Картины моей бабушки, Натальи Богородской, и ее дяди, Федора Богородского находятся в Третьяковской галерее. Они были большими художникам своего времени (середины и конца ХХ века). Соответственно, меня по стопам бабушек и дедушек отправили в Художественную Суриковскую школу. Так что, конечно, культурный контекст моей семьи во многом определил мое видение и восприятие реальности, мое умение общаться с тонким художественным миром.  Но мои родители были архитекторы, поэтому после художественной школы я приняла решение все-таки, быть не художником, а архитектором. Тогда именно в этой области на тот момент (конец 90-х – начало 2000-х) было сконцентрировано больше всего творческой энергии. Москва застраивалась и преобразовывалась, было очень много инноваций, что открывало широкие горизонты для профессионального роста.  Я пошла в архитектурный институт и не пожалела о своем выборе.  

Архитектурное образование дает навыки системного мышления и наделяет широким кругозором знаний, начиная от социологии и экономики, кончая транспортом, и инженерными коммуникациями, потому что без этого невозможно понять, как устроен современный город. И когда Николай Полисский пригласил меня курировать проекты в Никола-Ленивце, я согласилась, тогда еще может быть не совсем осознанно, потому что поняла, что происходящее в Калужской области значительно больше по масштабу и значению, чем просто творчество одного художника, что это сродни возникновению нового городского пространства, и там я действительно смогу применить полученные мной навыки.

  "Снеговики" Николай Полисский . 2000 г

Как вы познакомились с Полисским?

Николай Полисский и мой отец – армейские друзья. В 1995 году я была просто отправлена родителями к нему на практику в район деревни Никола-Ленивец.  На тот момент они уже 6 лет с Василием Щетининым осваивали этот кусок калужской земли, и звали туда всех друзей. И мы с мамой приехали, там остались и стали как бы частью этого культурного контекста. А в 2000 году Николай начал экспериментировать с ленд-артом. Его первым проектом стали «Снеговики». Он пошел в деревню и пригласил местных жителей помочь ему слепить хоть какое-то количество снеговиков. Платил по 10 рублей за каждого. Сразу пошел слух, что дядя Коля сошел с ума, но делать местным на руинах исчезнувшего колхоза все равно было нечего. А тут Коля предлагает такое развлечение и не бесплатно, поэтому вместо 20-30 ожидаемых снеговиков ему сделали 200. 

Но в итоге получилась прекрасная работа, отсылающая к тому же, к знаменитой истории этого места. Ведь именно возле Никола-Ленивца произошло знаменитое стояние русского и татарского войск на реке Угре 1480 года, завершившее набеги татар на русские земли. Сначала снеговики целый месяц изображали русское войско, затем им развернули морковки, и они выступали в роли татар. Николай Полисский еще как-то пытался связать этот проект со своим предыдущим видом деятельности – живописью. Писал портреты снеговиков и продавал их коллекционерам.  Но очень скоро ему стало очевидно, что в его руках огромный ресурс в виде бесконечного русского природного ландшафта и, соответственно, сильных местных мужиков, которые готовы за ним пойти в огонь и в воду. И понеслось. Он уже никому не верил, никого не слушал. Потому что, конечно, первые отзывы были самые разнообразные: «За что ты берешься? Зачем ты эксплуатируешь местных?».

"Вселенский разум". Николай Полисский. 2012 г

Когда время художественных экспериментов уступило место систематической деятельности?

Это произошло постепенно. Но за точку отсчета здесь, наверное, нужно взять 2006 год, когда Николай принял решение расширить проект до размера фестиваля, потому что ленд-арта не было, в принципе, в нашей стране ни в каком виде. На 1/6 части суши ленд-арта как бы не было вообще. Этим никто не занимался. Мы с Антоном Кочуркиным (архитектор, куратор фестиваля Архстояние) пригласили 20 самых известных архитекторов. Для нас было очень важно работать с архитектурным сообществом, потому что мы понимали, это не временная история. С художниками в нашем случае оказалось работать сложнее, потому что они не чувствуют, что такое масштаб. Они не чувствуют ценность материала, насколько это может быть вечно или не вечно. А архитекторы, как правило, берут во внимание такие нюансы. Нам удалось получить гранд фонда Потанина и даже какое-то количество спонсорских денег. На первый фестиваль приехало около 300 человек и нам стало ясно, что мы попали в яблочко, ухватили мечту москвича о том, что можно не просто выехать на природу, но и приобрести новые знания о мире и об искусстве. Успех был настолько колоссальный, что предложения от потенциальных партнеров и спонсоров стали поступать одно за другим.

"Ротонда". Александр Бродский 2009 г

Сразу возникает главный русский вопрос – вопрос о земле. Насколько я понимаю, земля, нам которой проходил фестиваль, ему не принадлежала.

Она принадлежала разным собственникам: областной администрации, каким-то колхозным паям, местным жителям. Потом всю ее выкупил местный депутат и до 2010 года она принадлежала калужскому депутату, который продал ее уже Максиму Ноготкову, нашему основному инвестору на тот момент. И до сих пор земля находится в частном владении, что, конечно же, защищает ее от возможных трансформаций. 

Однако, вопросы земельной собственности, нас, творческих людей, волновали тогда не очень сильно. Мы делали на этой земле что хотели, получали под это государственные гранты и частные деньги. Осваивали как сушу, так и воду. В 2008 году мы провели «Ноев ковчег» - большой знаковый фестиваль на воде. Нам становилось ясно, что мы все больше из такой театральной мастерской превращаемся в профессиональный, скажем так, театр. И здесь конечно очень помогли инвестиции Максима Ноготкова. У нас сильно расширилась команда, стали появляться большие дорогие ленд-арт объекты: «Акрка Бернаскони», «Бобур», «Вселенский разум.» Кроме того, очень много денег было вложено в инфраструктуру: у нас появились кафе, первые гостиничные домики, гостиницы в целом, хостелы. Много было потрачено денег на маркетинг. В 2011-2014 годах было очень модно ездить в Николо-Ленивец, мы стали понимать, что постепенно превращаемся в художественную институцию. 

Нашим дальнейшим планам очень сильно помешал кризис 2014 года. Максим Ноготков разорился и уехал в Америку, земля, принадлежавшая ему, оказалась в режиме банкротства. Слава Богу, что Олег Малис, кредитор Максима, поступил очень корректно. Он не стал ее распродавать кусками и оставил единым активом. У нас с ним сейчас партнерские договоренности, которые нас вполне устраивают. К тому же с 2016 года мы стали сами управлять парком Никола-Ленивец и вышли на самоокупаемость. Размер платежеспособной аудитории, которую нам удалось привлечь, позволила это сделать. Кроме того, уже с 2014 года мы стали работать как креативное бюро Никола-Ленивец, которое делает проекты, подобные Никола-Ленивцу, на территории нашей страны и не только. Причем, некоторые из них выходили из рамок только архитектуры и были осуществлены скорее уже в контексте социально-культурного программирования. Например, наш проект в российском городе Выкса, который мы продюсировали с Антоном Кочуркиным и проектной группой «8 линий.»

Выкса. Реконструкция центрального парка

А можно подробно об этом рассказать?

В 2017 году я еще совмещала работу в парке с работой в ГЦСИ. Я была зам. генерального директора по стратегическому развитию. В зоне моей ответственности было в том числе 7 филиалов по всей стране. И, соответственно, мы занимались два с половиной года развитием этих филиалов. Я очень хотела работать в регионах и как раз пришло предложение от фонда «ОМК- участие» поучаствовать в тендере на новую концепцию регионального фестиваля   в Выксе. И мы этот тендер выиграли. До сих пор помню, то радостное ощущение от того, что нам достался целый город, в котором мы можем сделать все, что мы умеем. 

Выксунский флот. Фестиваль арт-овраг 2017

А где находится Выкса? 

Это город в Нижегородской области с населением 54 тысячи человек. Мы инициировали создание там  арт-резиденции, которая является сейчас одной из самых успешных в России. Сначала мы провели исследования и получили социальный потрет жителей Выксы, определили проблемные общественные места. И в этих местах сделали эффективный, созданный в текущем контексте, паблик-арт, который запустил множество процессов по изменению городской среды. Также мы сделали проект реконструкции центрального парка. Этот проект выиграл в конкурсе Минстроя и привлек еще 100 миллионов рублей в городской бюджет на эту реконструкцию.

После этого нам удалось получить Президентский грант, на который мы сделали большую конференцию по проблемам развития малых городов. Туда приехали 100 мэров малых городов России. Также нами была запущена образовательная и издательская программы, в рамках которых мы выпустили первую «Российскую энциклопедию уличного искусства.»

Я считаю, что в результате мы научились комплексно подходить к развитию городской среды через культуру, Были осуществлены проекты в Красногорске, и  Салехарде. Вот сейчас работаем в Алуште. Делаем «Алушта.Green» - фестиваль современной культуры и экологии. Также начинаем работать с городом Камышин на Волге над реконструкцией уже существующего местного фестиваля. 

"Стабильная композиция", автор Роман Ермаков. Из коллекции Интеко

Расскажите о вашем проекте на Красной площади.

В течение последних десяти лет жителям крупных российских, городов, тем более москвичам становится все более интересно, что происходит за пределами их подъезда. Можно говорить об этом, как об устойчивом тренде. И власти, и другие заинтересованные структуры на это реагируют. Мы ясно видим это и по постоянной реконструкции Москвы, множеству федеральных конкурсов на преобразование городской среды, появлению все большего количества экспертов в этой области: урбанистов, экологов, ландшафтных дизайнеров и так далее. И паблик-арт, которым мы занимаемся, тоже помогает удовлетворять запросы в этой области, поэтому вполне логично, что мы получили приглашение от куратора Марины Федоровской галереи ГУМ Ред-Лайн продюсировать и курировать проект на Красной площади. 

Мы нашли партнера в лице девелоперской компании «Интеко», которая с радостью взялась за этот проект. Работа велась на шести разных площадках, на каждой из которых мы сделали с художниками отдельный проект. Мы специально выбирали художников, работающих в самых разных направлениях искусства. И получился очень яркий срез от классиков-концептуалистов до никому не известных молодых 20-летних ребят. В их работах были затронуты самые разные темы: инклюзии, исторической памяти, абстракции в искусстве и многие другие. У нас действительно получился на Красной площади «Красный сад», так мы назвали свой проект, пространство, в котором оказались учтены многие социальные аспекты. Причем, нам удалось сделать это совершенно бесконфликтно

Хотя Красная Площадь известна своими конфликтными акционистскими высказываниями. У нас в экспозиции было два экспоната, по поводу которых мы опасались получить негатив со стороны публики. Например, «Гномон» Андрея Филиппова. Это солнечные часы в виде однокрылого, но двуглавого орла. Конечно, не каждый считывал месседж этой работы. А кто-то, если  и  считал, то  не посчитал это чем-то оскорбительным. Еще была красная звезда от Рината Волигамси, но с семью концами. На это тоже никто отрицательно не прореагировал. Одним словом, мы стали первыми кто показал хорошее качественное современное искусство на Красной Площади. 

Насколько возможны, на ваш взгляд, подобные бесконфликтные интервенции современного искусства в центрах других российских городов. Например, в столицах национальных республик?

Кроме Москвы и Санкт-Петербурга и еще нескольких городов готовность и публики и властей воспринимать уличное искусство пока крайне низкая. За причиной ходить далеко не нужно: когда я работала в ГЦСИ, мы проводили исследование, в результате которого выяснилось, что из 140 миллионов российского населения, современной культурой на тот момент интересовалось немногим более 300 тысяч человек. Сейчас, это может быть уже миллион, но, все равно, даже не 10% россиян. К восприятию современного искусства нужно готовить, а вываливать его на улицы без предупреждения крайне вредно. В первую очередь для художественного сообщества. Ярким примером моим словам может послужить вся эта история со скульптурой Урса Фишера, которая показала, что даже в столице подавляющее большинство горожан не понимает современное искусство. Но они и не обязаны его понимать. Теперь власть. Давайте посмотрим на эту же ситуацию глазами ответственного за городское благоустройство чиновника. Вот у него в центре города появилась институция с деньгами, которая практически напротив Кремля установила скульптуру, которая вызывает большой скандал. А если завтра она поставит что-то супер провокационное? Зачем ему с этим связываться и давать разрешения? С одной стороны такие резкие интервенции очень важны, так как поднимают планку качества искусства в городской среде, с другой стороны разрывают и так очень тонкие и некрепкие связи городских властей и художественного сообщества.  

"Звезда", автор Ринат Волигамси. Из коллекции Интеко

Что же нужно сделать, чтобы приучить наших людей к хорошему современному уличному искусству? 

Я считаю, что в наших школьных учебниках помимо «Девочки с персиками» должен появиться и Энди Уорхол, как минимум. Как максимум – Олег Кулик или хотя бы Юрий Злотников, потому сейчас у нас все заканчивается девочками с персиками и Малевичем. А последние 100 с лишним лет истории искусства отсутствуют вовсе. 

Что такое современная культура, знают дети только в 5-6 крупных городах нашей страны. А на остальном пространстве царят Тик-Ток и Инстаграм – и это заполняет эфир молодого сознания достаточно плоским и неглубоким знанием, и не нашим – не русским. И мы пожнем плоды этой пустоты через 10 лет, это точно. 

Кроме того, я считаю, что должны заработать горизонтальные механизмы межинституциональной деятельности. Как, может быть, это не ностальгически звучит, но в Советском Союзе они работали. У меня бабушка была членом Союза художников. И она объездила весь мир и Россию с творческими поездками. И всегда работала на художественных комбинатах, где были заказы для архитекторов, скульпторов и  градостроителей на оформление того или иного городского пространства. 

"Французский де Сад", автор Дмитрий Жуков. Из коллекции Интеко

Понятно, что экономически эта была не рыночная система. Но в той же самой Европе, Америке, Канаде, Франции сегодня работает хороший закон, который обязывает любого девелопера 0,1 процент от стоимости строительства выделять на оформление публичным искусством территории, прилегающей к его застройке. Плюс 0,1 процент от стоимости этого искусства еще на амортизацию в течение года. Этими деньгами оперируют городские фонды, куда входят общественные советы, состоящие из местных жителей, художников и экспертов по развитию городской среды. И они принимают решение на уровне кураторской позиции какого художника приглашать.  И это обычная ситуация в стандартных жилых застройках. 

У нас этого, к сожалению, пока нет. Вот сейчас идут разговоры о закладке в Сибири нового города. Кем он будет проектироваться? Как? Будет ли привлекаться культурное экспертное сообщество к планированию городской среды? Будет ли изучен мировой опыт? Сегодня уже невозможно быть впереди планеты всей, используя старые приемы. Наверное, так. 

Сиги идут на север. Арт-объект Салехард. Автор Ольга Лесникова