«…не помню, чтобы у Художников было желание подражать кому-либо, всё рождалось само собой…»

В фонде культуры «Екатерина» 8 сентября стартовал грандиозный проект посвященный неформальной художественной культуре Санкт-Петербурга, состоящий сразу из двух выставок: «Андеграунд 90-х: Художники на Танцполе» и «История развития мультимедиа искусства Ленинграда – Санкт-Петербурга 1985 – 2000 годов.» Редакции АртУзла удалось встретиться с одним из кураторов проекта, художницей Ольгой Тобрелутс, и задать ей несколько вопросов о новой экспозиции и об отечественной культурной революции эпохи распада СССР.

Текст: Сергей Чебатков

Владик Монро и Оля Тобрелутс перед выходом на вечеринку

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, вашу историю присоединения к Санкт-Петербургскому художественному андеграунду.

Ответ: В 1989 году я начала работать в архитектурной студии Евгения Дитриха в Петербурге, подготавливала к реставрации виллу Александра Васильевича Якобсона в Сочи, летала каждую неделю туда, делала обмерочные чертежи здания. Это были первые частные архитектурные студии, в которых был свободный график работы - получил задание и выполняй когда тебе удобно, хочешь днём, хочешь ночью, главное - сдай в срок. За соседним кульманом сидел архитектор Дима Егоров, который однажды предложил пойти вместе на вечеринку в сквот на Фонтанку, 145. Этот вечер всё изменил в моей жизни. Постепенно архитектурную студию с неплохой зарплатой и свободным графиком я забросила, поселилась в сквоте на канале Грибоедова, где стала рисовать большие абстрактные холсты нитроэмалями и маслом.

26 декабря 1992, Акваделик пати

Вопрос: Какие новаторские художественные практики пользовались особой популярностью в первой половине 90-х?

Ответ: В первой половине 90-х главными живописными новаторами были «Новые художники». Они активно работали в 80-х, и к началу 90-х их слава уже гремела вовсю, было много последователей, многие старались писать в их стиле. Коллажи в то время были основным художественным приёмом - коллаж из бумаги, коллаж из ткани, коллаж-мультик, фотоколлаж. Даже живописный стиль напоминал коллаж - такими странными, словно вырезанные ножницами, были существа, изображённые на картинах. Но меня в то время увлекала идея новой визуальности, связанной с технологиями, поэтому я экспериментировала с совмещением и наложением изображения фото и видео, пока не нашла способ делать изображение с помощью компьютера.

Вопрос: Кто из деятелей Западного искусства и культуры имел наибольший авторитет у наших молодых художников?

Ответ: Конечно, «Фабрика» Энди Уорхола не могла быть не замечена молодым поколением художников начала 90-х, Ричард Гамильтон, Кит Херринг, Джаспер Джонс, Альберт Хофман, Роберт Раушенберг, Жан-Мишель Баския, фильмы «Монти Пайтон», «Барбарелла» и другие. Владик Мамышев постоянно выступал в образе Мерилин Монро. Идея создания собственной Арт-Империи манила, и поэтому появилось желание слушать только свою музыку, смотреть только своё телевидение, создавать своё искусство и смеяться над шутками, понятными только в  узкой компании. Первая картина, повешенная на «Танцполе», была нарисованная Алексеем Хаасом копия «Собачки» Кита Херинга. В то же время я не помню, чтобы у Художников было желание подражать кому-либо, всё рождалось само собой, в радости от бьющей ключом энергии совместного времяпрепровождения, интересны были именно личные индивидуальные художественные высказывания, и, если они совпадали с общей энергией, то художник становился всеобщим кумиром.

Вопрос: Встречались ли вы в то время со звездами Западной культуры? Если да, как обычно происходило это общение? 

Ответ: Выезжать за границу в начале 90-х было много проще, чем сейчас. Нужны были лишь загранпаспорт, медстраховка и приглашение. Никто не спрашивал о доходах, не требовал справки из банков, с места работы, не обращал внимания на юный возраст и пол. Западные кураторы и журналисты также свободно приезжали и много писали о нас в журналах и газетах, показывали по телевизору. Поэтому очень быстро появился интерес галерей и музеев. Стали предлагать участвовать в выставках. На выставках я встречалась с западными художниками, и таким образом происходило знакомство и общение: Анни Лейбовиц в Братиславе, Джейк и Динос Чепмены, Рикардо Чиналли, Гилберт и Джордж, Эндрю Логан в Лондоне, Инез ван Ламсвеерде и Винуд Матадин в Нидерландах, Пьер и Жиль в Париже и другие художники, с кем пересекались пути, оставляли неизгладимый след в моей душе на многие годы. Когда Брюс Стерлинг приехал получать литературную премию в Петербург, он разыскал меня, потому что видел уже тогда мои компьютерные коллажи и захотел взять интервью для WIRED. Петербург был модным городом, и многие старались его посетить. Немецкий журнал ART, французский Vogue, американский W- magazin, Flash Art и Vanity Fair - все наперебой делали репортажи о современной российской арт-сцене. Мы были очень модные.

Вопрос: Как вы восприняли техно и рейв культуру?

Ответ: Это было как тайный код для опознания своих в большом городе. Если в машине слушали электронную музыку, то можно было запросто начать общение с её хозяином - он точно посетитель «Танцпола» на Фонтанке. Огромная, стремительно разваливающаяся страна слушала совсем другую музыку, и только небольшая группа молодёжи, словно первооткрыватели, танцевали и веселились, совершая музыкальную и визуальную революцию. 

Картина Гурьянова Фонтанка 145 Танцпол Братьев Хаасов

Вопрос: Как относилась власть к экспериментам представителей нового искусства?

Ответ: Власть нас не замечала, ей было не до нас. Страна рушилась, столько всего происходило, так стремительно всё менялось. Мы все были на баррикадах, и «Пиратское телевидение» выступало активным борцом с гидрой ГКЧП. Полную версию ПТВ можно увидеть на выставке. Уже много позже Ельцин решил поддержать современное искусство и назначил стипендию молодежи, занимающейся современным искусством. Когда это решение было принято, сумма, была вполне приличной, но, когда дело дошло до выплат, инфляция уже сожрала большую часть, и месячной стипендии хватало ровно на пачку сигарет.

Вопрос: На ваш взгляд, на какие из представленных на выставке артефактов, стоит в первую очередь обратить внимание посетителям выставки, желающим лучше узнать и понять историю отечественного искусства?

Ответ: Выставки две: на первом и втором этажах - «Художники на Танцполе. Авангард 90-х», а на третьем - «История развития мультимедиа искусства Ленинграда-Санкт-Петербурга 1985-2000 годов». Обе выставки исторически важные. Я особенно рада тому, что совместными усилиями «Санкт-Петербургской Новой Академии» и Центра имени Сергея Курёхина удалось собрать почти полный материал за этот период по двум важнейшим направлениям. Авангардное искусство, связанное с рейволюцией, и первые эксперименты в мультимедиа технологиях. Они дополняют друг друга и создают для зрителя полную картину 90-х. Особенно стоит обратить внимание, как коллаж в живописи и бумаге плавно переходит в компьютерный коллаж, тем самым рождая новое визуальное прочтение, предсказывая новую эстетику наступающего столетия.

Вопрос: Как вы относитесь к утверждению одного из ваших коллег, заявившего, что творческую свободу того времени уже никогда нельзя будет повторить?

Ответ: Если вы не перефразировали выражение коллеги, то я с ним категорически не согласна. Именно творческая свобода находится внутри каждого. И это не связано ни со временем, ни с политикой. Это данность, подаренная человеку от рождения. Моцарт был невероятно свободным в творческом плане, а Сальери зажатым, и тут ничего не изменишь. Это как размер члена - у каждого свой.