Антонио Джеуза: "Видеокамера – это самый лучший инструмент из тех, что у нас есть, чтобы понять, художник ли ты"

Медиа-проект ART УЗЕЛ совместно с Международным фестивалем видеоарта "Сейчас&Потом" продолжает публикацию цикла интервью, статей и дискуссий, посвященных видеоарту. Сегодня мы публикуем интервью с независимым куратором и критиком Антонио Джеуза. Беседу с Антонио провела директор фестиваля "Сейчас&Потом" Марина Фоменко во время III Красноярского Международного Фестиваля Экранных и Медиа Искусств, на котором Антонио был председателем жюри.

Антонио Джеуза – независимый куратор и критик, доктор философии (PhD), защитил диссертацию по медиаарту в University of London. Лауреат конкурса "Инновация 2010" в номинации "Теория, критика, искусствознание" за проект "История российского видеоарта". Куратор проекта "Трудности перевода" параллельной программы 55-й Венецианской биеннале.

Антонио, как надо воспринимать видеоарт? Не мог бы ты дать определение видеоарта?

- Воспринимать надо душой. С технической стороны – это определенное оборудование: видеокамеры, телевизоры, компьютеры. Но искусство – это не оборудование, и видеоарт – это некое специальное состояние души. Можно сказать, что это движущиеся изображения, которые заставляют думать. Ты их видишь на проекции или на мониторе, или на нескольких мониторах, если это видеоинсталляция, и вступаешь в диалог с изображением, именно с движущимся изображением. Этот диалог заставляет тебя думать, так как у произведений современного искусства есть message, а видеоарт – это, конечно, искусство. Часто за видеоарт принимают музыкальные клипы или даже рекламные ролики, но это неправильно, это не современное искусство, это совсем другая планета. Поэтому воспринимать видеоарт нужно именно душой. Если у вас есть диалог с произведением видео, тогда да, это видеоарт.

Многие художники снимают сценки из жизни. Ты идешь с видеокамерой, вдруг что-то привлекает твое внимание, и ты снимаешь. Возникает ли здесь message? И можно ли считать такую работу произведением искусства?

- Хороший пример – Анна Ермолаева, у нее много работ, сделанных по этому принципу. Она гуляет по улице, вдруг видит что-то и снимает. Когда художники находят такой ready made, они приносят его в галерею – помещают его в мир искусства. Этот трансфер - очень важный процесс, потому что, когда в галерее представлены фрагменты жизни, ты по-другому понимаешь принципы их построения. Вот в этом и есть прелесть художников и их отличие от других людей, у которых нет такого дара от бога или от кого-то еще: они видят в обычной жизни вещи, которые о чем-то им говорят. Они показывают нам мир таким, какой он есть. Даже если это абстракция или самое фантастическое произведение, все равно оно отражает мир, это комментарии к миру. В конце концов, в чем функция искусства, что делает современное искусство? Если художник фиксирует такой прямой момент из жизни, а потом показывает его, важно, что этот момент жизни не остается где-то на улице, там, откуда его взяли, а попадает в галерею. А галерея - это сакральное место, это храм. Здесь эти детали из жизни приобретают миллионы значений. Поэтому, конечно же, это на сто процентов искусство.

Какова грань между кинематографом и видеоартом?

- Сегодня технически нет этой грани. Когда только появились первые видеокамеры, конечно же, была огромная разница. Видеокамера – это экономичный и портативный инструмент. Но качество было другое, особенно у первых видеокамер было очень плохое качество картинки. Многие, конечно, были недовольны этим. Однако видеокамера означала независимость художника, которому для создания видео не требовалось таких больших денег, как при работе в кино. Ведь при съемке видео звук и изображение записываются одновременно и не нужна команда, чтобы сделать произведение, художник может все сделать сам. Сегодня художник может использовать любое оборудование: HD камеры, кинокамеры, кинооборудование, работать в студии. Важно, для кого художник создает произведение. Если у него, или у нее есть цель показать фильм, пусть даже короткий, в кинозале, то, конечно же, это кино. Если художник хочет показывать свой фильм в галереях, в музеях современного искусства - это видеоарт. Поэтому, как это было снято и чем – уже неважно, важно, куда художник хочет поместить свою работу. Часто бывает, что в галереях показывают фильмы, а на кинофестивалях – программы видеоарта. Конечно же, формат кинозала не позволяет проводить эксперименты, которые возможны в галерее – мультиэкранные проекции и т.п. У меня уже давно есть идея: показывать короткое видео, которое режиссер придумал специально для галереи еще до показа нового фильма, даже если это блокбастер, почему бы и нет. Границы сегодня не важны. Если художник не хочет, чтобы показывали огромную проекцию, если ему нужны маленькие экраны, создание определенной интимной атмосферы, это может быть сделано только в галерее. Кинозал – это царство гигантов, там все больше, чем в жизни, и звук другой, и изображения огромные.

И в кинотеатре произведения не зациклены.

- Да, там важны сеансы.

Важна ли для развития видеоарта чистота жанра? Не мешают ли его развитию другие формы искусства (инсталляция, медиаарт, перформанс и др.)?

- Мешают все эти придуманные искусственные разделения. Искусство – это что-то одно, и неважно, создается оно с помощью карандаша или видеокамеры. Мы понимаем, что для историков, для музеев, для архивов, это разделение важно, но не для развития искусства. Если рядом с картиной Малевича в музее или галерее мы видим произведение видеоарта не менее значительное, то конечно же, это нормально и гармонично, это как разные органы одного и того же человека. Поэтому эти разделения на медиаискусство, видеоарт, компьютер-арт, интернет-арт только мешают думать и воспринимать. Главный принцип только один: художник делает работы для помещения современного искусства: галереи или музея.

Тем более, что многие художники работают не только с видео, но также занимаются живописью, создают инсталляции и т.д.

- Да. Может быть еще и кино, почему бы и нет. Для одной идеи – видеокамера, для другой – карандаш.

Насколько новые технологии влияют на развитие видеоарта?

- Новые технологии влияют на популяризацию видеоарта, появляется все больше работ. Достаточно взять мобильный телефон, который есть у каждого, нажать на кнопку REC и сделать видео. И здесь не нужны большие деньги. Конечно, это не значит, что каждый, кто использует мобильный телефон – художник. Видеокамера – это самый лучший инструмент из тех, что у нас есть, чтобы понять, художник ли ты. Потому что этот инструмент легко использовать для эксперимента: погулять вокруг, снять то, что видишь или придумать что-то и снять специально. Многие художники, таким образом, экспериментируют, часто не используя потом отснятый материал. Особенно это важно для молодых художников, поскольку восприятие старшего поколения – это империя слов: текст, текст и текст. Новое поколение все воспринимает визуально, эту грамматику они уже понимают, и для тестирования себя эксперименты с видео очень полезны.

А технические манипуляции имеют право на существование?

- Да, конечно. Все зависит от идеи художника, что он хочет сказать и как. От манипулирования изображением зависит, как работа выглядит: например, я хорошо знаю Photoshop или программы видеомонтажа и создания спецэффектов, и что? Этого недостаточно. Сейчас я подумал о работах Виктора Алимпиева. Достаточно посмотреть на его работу, и если даже ты не знаешь, что это его работа, через три секунды ты уверен, что это Алимпиев. Как он монтирует, добавляет фильтры, розовый цвет, свет, силуэты людей – он манипулирует изображением. Это его мир, и он много работает и манипулирует снятым материалом, чтобы создать его.

Но мы этого не видим и можем только догадываться.

- И не должны видеть.

Иногда изображение кажется простым, а на самом деле это технически очень сложная работа.

- Бывает так, а бывает наоборот. Повторюсь, все зависит от того, что художник хочет этим сказать и как свое сообщение передать. Есть работы, которые выполнены технически очень сложно, возможно, художник потратил на видеоработу, которая длится тридцать секунд, шесть месяцев, а в итоге она может быть неинтересной. Или работа, на которую затрачено пять минут, может быть очень интересной. В основном, когда художник тратит на постпродакшн шесть месяцев своей жизни, то он уверен в конечном продукте.

В какой степени к видеоарту применимо понятие репродуцирования оригинала? Сколько копий одного произведения видеоарта может существовать? Актуален ли вообще этот вопрос?

- Это идея ауры, т.е. есть ли у видеоарта аура? Аура есть, к примеру, у оригинала "Моны Лизы", а если это репродукция – то "до свиданья, аура". На мой взгляд, сегодня все уже не так. Популярность произведения создает ауру. Например, работы Брюса Наумана или Вито Аккончи: мы много раз видели их копии или отрывки, стоп-кадры, читали про них в книгах, газетах, журналах об искусстве. Но это знаковые работы, и аура остается, хотя есть 10, 20, 100 копий одного и того же произведения. Если мы говорим не о рынке, то принципиально неважно, сколько копий делает художник. У рынка, есть определенные законы: тираж 3-5-10 копий, и цена зависит от тиража. Но это не наша проблема, это проблема рынка.

Многие художники размещают работы в Интернете. Можно ли показывать их в Интернете, а затем в галерее?

- Все можно! В интернете, совершенно иное восприятие работы: низкое качество, маленький экран. Есть художники, которые делают работы только для интернета. Все зависит от художника, он может решить: "Я хочу, чтобы мое видео смотрели только на мониторе компьютера" или "Я хочу, чтобы мое видео показывали только как проекцию в галерее". Интернет - хорошее средство, чтобы ознакомится с работой, но чтобы ощутить, оценить работу и понять, что художник хотел сказать, нужно галерейное или музейное пространство. Книги и каталоги, стоп-кадры тоже не дают представления о работе, это только ее документация. Видеоарт надо смотреть в пространствах галерей и музеев!

Российские коллекционеры интересуются видеоартом?

- Да, рынок есть. Видеоарт продается, может быть, не как горячие пирожки, и на это не тратятся огромные деньги. Но коллекционеры покупают видеоарт. Цена зависит от художника, от тиража. Нельзя сказать, что художник может жить только продажей видеоарта, но есть российские коллекционеры, которые покупают только видеоарт, и не обязательно российский.

Кто из художников, работающих в жанре видеоарта, тебе особенно интересен и почему?

- Я предпочитаю художников, которые имеют почерк. Я считаю, что художником можно назвать человека, работающего не менее десяти лет. Есть молодые и талантливые, но этого недостаточно. Чтобы стать художником, ты должен работать, работать и работать! Есть интересные молодые художники – но о них говорить не буду, поскольку они не прошли тест временем. Назову нескольких русских художников. Виктор Алимпиев, поскольку у него есть очень четкий взгляд на мир. Его почерк, его переживания, все, что он предлагает на экране, действует на меня очень сильно. После просмотра видеоработ Алимпиева, у меня ощущение, что я устал, как после просмотра фильма Тарковского или чтения серьезной книги по философии. Это нелегкая работа, напряженное восприятие, но в хорошем смысле слова. Группа "Синий Суп" - особенно интересно их развитие: минималистические работы десять лет назад, а сейчас - большие инсталляции, как разговор с подсознанием. Как будто ты попал в пространство сна, но это не абстрактные, а очень четкие образы, которые очень сильно на меня действуют. Сергей Братков, когда он делает видео. Его работа "Балаклавский кураж" - я давно не чувствовал, чтобы произведение говорило прямо со мной. Я ощущал себя одним из этих мальчиков, которые прыгают в воду, рискуя разбиться. Анна Ермолаева очень талантливо находит фрагменты реальности и переносит их в галерею. Владимир Логутов – талантливый художник, у него свой почерк, свой мир. Я очень ценю, когда, глядя на работу, ты понимаешь, что ее сделал именно этот художник, и его не спутаешь ни с кем другим. Есть еще много хороших художников, но это уже отдельный разговор.