Китч — всегда современен, потому что является вкусом большинства

До середины мая в фонде Ruarts открыта выставка «Чересчур», посвященная феномену китча в современном российском искусстве.  Экспозиция представляет работы более 40 художников: от раннего постсоветского периода — до наших дней. Кураторы «Чересчур», Катрин Борисов и Алексей Масляев, побеседовали с АУ о проекте. О том, как и почему современные художники работают с темой китчей, а также уместна ли здесь параллель с авангардом, читайте ниже.

Текст: Юлия Крышевич
Фото: пресс-служба фонда Ruarts

Катрин Борисов – арт-директор фонда Ruarts, куратор выставки



Алексей Масляев – куратор выставки

Вопросы про концепцию

Ю.К.: Как появилась идея сделать выставку про китч в современном искусстве?

К.Б.: Частью моей работы является следить за происходящими изменениями и трендами в современном искусстве. Много лет назад я заметила растущий интерес художников к китчу и предложила Алексею Масляеву сделать со мной исследование на этот счет. Пять лет спустя проект реализовался — и это наш первый подход к осмыслению феномена китча.

«В Москву и сегодня обратно» Дмитрия Шорина

Ю.К.: Кураторский текст начинается с обширной̆ цитаты Сьюзан Сонтаг. Кроме китча, Сонтаг много внимания уделяла понятию кэмпа. Справедливо ли сказать, что «Чересчур» также работает с кэмп-эстетикой?

К.Б.: Я бы не стала акцентировать на этом внимание, так как часто кэмп и китч сложно отделимы друг от друга. У меня нет твердого набора критериев, по которым мы относим произведения к той или иной эстетике.

А.М.: Сонтаг пишет, что «предельное выражение Кэмпа: это хорошо, потому что это ужасно…». Возможность наслаждаться искусством для масс и находить содержательную ценность в пошлости и дурном вкусе — суть этого эстетического явления. В таком качестве Кэмп, конечно, присутствует на выставке «Чересчур» — в работах GIWE, Ирины Кориной, Дмитрия Журавлева, Данилы Полякова и других авторов.

Серия фотографий Дмитрия Журавлева и Данилы Полякова

Ю.К.: Одна из теоретических опор выставки — статья «Авангард и китч» Клемента Гринберга. Была ли мысль представить в экспозиции работы авангарда — в противовес китчу? И в принципе, важна ли сегодня параллель «авангард vS китч» для искусства, на ваш взгляд?

К.Б.: Основа выставки – это работы из коллекции фонда Ruarts: нашей задачей было показать современных художников. Возможно, Алексей мог бы продолжить исследование в музее — там такое противопоставление было бы уместнее.

А.М.:  Выставка изначально предполагала работу с коллекцией фонда Ruarts, и состав работ в собрании во многом определил и временные границы — с первых постсоветских лет до сегодняшнего дня. Но у этого решения есть и концептуальное обоснование. Оно связано с тем, что противопоставление исторического авангарда и китча уместно, так как оба феномена культуры обращаются к классической культуре: авангард ее переосмысляет, а китч просто эксплуатирует ее приемы, методы, темы и сюжеты.

Сегодня ситуация принципиально иная: пространство классической культуры более недоступно, оно замечено китчем, который предстает перед изумленной публикой этаким монструозным созданием, скроенным как лоскутное одеяло из самых разнообразных элементов высокой культуры, но не ставшим ею. Поэтому современные художники и начинают переосмыслять китч, занявший положение доминирующей культурной парадигмы.

Гипотетическая выставка, объединяющая эти два состояния культуры, требует акцента на различиях между ними. Она видится интересным направлением развития темы китча, но к выставке «Чересчур» эта идея и такая оптика не применимы.

Real Things. Работа Саши Лемиш. Предоставлено галереей fābula

 Times New Roman. Episode III. Работа Тима Парщикова. Предоставлено автором

Ю.К.: Гринберг в своей хедлайнерской статье 1939 г. дал довольно пессимистичный прогноз развития авангарда и, наоборот, положительно оценил потенциал китча. Вы согласны с его оценкой?

К.Б.: На мой взгляд, вопрос некорректный. Авангарда давно нет, а китч вечен.

А.М.: Взгляд Гринберга на дальнейшие перспективы авангарда и китча во многом обусловлен его трактовкой социокультурных процессов: какие социальные группы поддерживают, финансово в первую очередь, те или иные формы искусства. Насколько я могу судить, вопрос не подразумевает такой ракурс, поэтому соглашусь с Катрин, он кажется некорректным.

«Страшновато» Алины Глазун

Ю.К.: В свою очередь, философ Борис Гройс, комментируя гринбергскую концепцию, предполагает, что следующим шагом в художественной сфере может стать анализ китча — «подлинного наследника традиционного искусства». Кому и как стоит анализировать китч сегодня?

К.Б.: Во всем мире достаточно профессионалов, которые могли бы заняться этой темой.

А.М.: Более того, выставка «Чересчур» показывает, что многие уже именно это и делают.

«Любовные письма» Алексея Корси

Вопросы про работы

Ю.К.: Выставка расположена на 4 этажах здания Фонда. По какому принципу распределены работы в пространстве? Набор высоты и градус концентрации китча связаны?

А.М.: В первую очередь, я хочу обратить внимание на то, что представленные на выставке произведения искусства не являются китчем в своем буквальном значении. Выставка «Чересчур» — это описательная модель китча как феномена культуры, и работы в экспозиции выступают компонентами этой модели. Они привносят в нее какие-то качества, признаки, темы и образы, которые в совокупности и составляют то, что можно назвать китчем. При этом произведения объединяются в группы, характеризующиеся расхожими китчевыми сюжетами, которые я называю «обещаниями».

Что нам, как потребителям, обещает китч? — Он завлекает нас райской жизнью и пасторальным спокойствием природных видов, бескорыстным и наполненным страстью любовным чувством, искрящимися образами фантастического успеха и принадлежностью кругу избранных ценителей величайших творений человеческого гения.

Эти «обещания» можно назвать разделами выставки, не строго разграниченными между собой, но скорее склонными к взаимопроникновению. Содержательный план этих «обещаний» и описательной модели китча в целом не зависит от последовательности, в которой с ними знакомится зритель. Единственным привязанным к конкретному месту «обещанием» является переживание возвышенного, которое по моим представлениям должно выставку открывать — работы этого раздела как раз расположены во входной зоне первого этажа сразу после стойки информации.

«Сова» Беллы Матвеевой. Из серии «Мои современники»

Arcadia. Проект Анастасии Цайдер

Ю.К.: В «Заметках о кэмпе» Сонтаг писала, что истинный кэмп всегда наивен, в то время как кэмпизация реже бывает удачной. Мысленно переношу эту параллель на воплощение китча в работах на выставке. С одной стороны, едва ли кто-то из представленных художников не вполне осознает, что занимается китчем. В то же время, люди искусства относятся к китчу по-разному: некоторые использует его как формальный прием, с холодной головой, другие видят в китче что-то более сокровенное... Можете порефлексировать об этой разнице в отношении применительно к проекту?

А.М.: Воображаемые сценарии, в каких отношениях авторы находятся с китчем, мне кажется, не привносят в выставку дополнительного содержания, скорее, искажая заложенный в ней взгляд на предмет. Я говорил выше, что работы на выставке — это не китч, но их формальные и/или образно-тематические особенности рассматриваются как важные составляющие этого культурного феномена. Я допускаю и даже уверен, что некоторые из представленных авторов могли вообще не размышлять о своих произведениях в таком ключе. Если при обсуждении с художницей_ком возникал вопрос об уместности включения той или иной работы в выставку, я старался более артикулировано объяснить, что выставка «Чересчур» — это не сборник образчиков китча, но способ его описания художественно-выставочными средствами.

Ростан Тавасиев. Из серии «Картины и скульптуры»

Ю.К.: Контакт с китчем как в повседневной жизни, так и в искусстве, у современного человека преимущественно зрительный. Выставка фокусируется на визуальной стратегии и раскрывает ее с разных ракурсов. Как насчет любых других сил, энергий и практик — звука, танцевального перформанса?

А.М.: В этом вопросе заложена неточность, потому что на выставке «Чересчур» присутствует не только визуальная сторона феномена китча, но также текстовая, понимаемая как литературная (Алексей Корси), аудиальная в значении музыкальная (AES+F, Мария Авданина), пластическая в смысле телесная (Мария Авданина) компоненты. В экспозиции эти аспекты не сбалансированы между собой, и действительно визуальная форма является преобладающей. Но все же утверждать, что выставка затрагивает исключительно визуальность феномена китча, нельзя.

Do you even care about me or what the _ is healing era_ Работа Марии Авданиной

Ю.К.: Прорастание китча в раннем постсоветском искусстве — явление безусловно яркое, правомерно претендующее на статус авангарда. На выставке в том числе представлены серии Владислава Мамышева-Монро, работа Айдан Салаховой, картина Леонида Сокова. Если мы говорим о более современных авторах, в чем состоит их интерес работы с китчем, на ваш взгляд?

А.М.: Я думаю, что мы совершим ошибку, если будем представлять китч как единое и гомогенное культурное пространство. Это более сложный феномен. Он может вызывать улыбку или саркастический смешок, недоуменный взгляд, пренебрежительный или негодующий жест. Китч может сковывать сложившийся социальный порядок, а может, наоборот, способствовать эмансипации маргинальных сообществ, вытесненных на периферию общественной жизни. Заложенная в нем сложность — предпосылка и условие для появления исследовательского интереса, который может быть реализован и в выставочной, и в художественной форме. Кроме того и Гринберг, и Гройс отмечают, что китч — всегда современен, потому что является вкусом большинства, что и обеспечивает ему постоянное присутствие в жизни людей. С моей точки зрения, этого достаточно для появления интереса к этому феномену у художников любого поколения.

Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Секретные материалы»

На обложке: слева направо, картины «Новый год», «Без названия» Владимира Дубосарского и Александра Виноградова, инсталляция «Ну наверное это чересчур» Ирины Кориной.

Выставка «Чересчур. Феномен китча в современном искусстве» открыта в Фонде Ruarts до 11 мая.
Адрес: Москва, Трубниковский пер. 6. График работы: вт-вс 11:00 – 20:00. Вход по билетам. 18+

Редакция АУ благодарит пресс-службу фонда Ruarts за помощь в организации интервью.