Кому нужны мантры нон-конформизма?

Санкт-Петербургская галерея «ЛЮДА» совместно с некоммерческой организацией CEC ArtsLink представила персональную выставку узбекского художника Вячеслава Ахунова «Ты будешь жить при…». В рамках выставки прошла дискуссия «Под сомнение», в которой приняли участие сам художники и куратор, теоретик Виктор Мизиано.

Вячеслав Ахунов – известный узбекский художник, признанный класски советского андеграунда. В 1979 году окончил Московский художественный институт им. Сурикова, и с тех пор он живет и работает в Узбекистане, в Ташкенте. Его имя знакомо всем, кто интересуется современным искусством: еще с 70-х годов он, независимо от своих коллег в России, основанные на официальной иконографии советского масскульта – на образах и текстах официальной пропаганды, которые он соединял и с западным модернизмом, и с восточной мистикой. Ахунова всегда интересовало взаимодействие слова и изображения, художник трансформировал текст в образ – так, например, портреты Ленина, Сталина, советских полководцев он интегрировал в текстовой орнамент, состоящий из многократно повторенных лозунгов, призывов, штампованных пропагандистских фраз. Именно в таком стиле выполнены представленные на выставке в галерее «ЛЮДА» работы из серии «Красные мантры СССР. Мы будем жить при коммунизме». Они были выполнены в разные годы, начиная с 1979 и до 2010, художник обращался к этой теме в разные периоды своего творчества. Эта серия представляет собой иллюстрации работ советских художников-соцреалистов из массового журнала «Огонек», сплошь исписанные такими мантрами, как «Победа коммунизма неизбежна», «Мы будем жить при коммунизме», «Все дороги ведут к коммунизму» и тому подобными лозунгами. Вячеслав Ахунов рассказал АRT УЗЕЛ, что принял решение выставить в Петербурге именно эти работы, чтобы создать параллельный критический дискурс с недавними выставками в Русском музее «Россия реализм. XXI век» и в Московском Манеже «Советское романтическое искусство». Кроме «Красных мантр» на выставке представлены серии «Штампы и печати СССР» и «Сомнение. Ошибка ЭВМ» - работы сделаны во второй половине 70-х годов. А также «Нарисуй Сталина» из серии «След. Копирки», инсталляция «Прорыв. Первая выставка-аукцион «Сотбис» в СССР 1988 год» - работы конца 80-х. «Прорыв» - сложная, многоплановая работа: на пятки обычных мужских носков нашиты вырезанные из книг и альбомов иллюстрации с изображением картин известных актуальных художников. Часть носков натянута на ноги манекенов, часть – выложена на стене в виде огромной латинской буквы S. Которая символизирует и появление на постсоветском пространстве аукционного дома Сотбис и доллар. По мысли автора, это символ уничтожения искусства нон-конформизма в России, поскольку Сотбис символизирует тотальную коммерцию, превращение работ, выполненных художником, в расхожий товар, наподобие мужских носков. Но в «прорыве» есть и ирония – как дырка, протертая в носке. Кроме этих серий, на выставке представлены видео-работы «Восхождение», «Тупик» «Зерно для канарейки» и «Мусульманин» - их Ахунов сделал в последние несколько лет. 

В далеком 1981 году в Ташкенте впервые открылась Всесоюзная выставка, на нее, по традиции, пришел Шараф Рашидов, тогдашний первый секретарь ЦК компартии Узбекистана. Он обратил внимание на картину Вячеслава Ахунова «Старая мельница», на который был изображен сельский пейзаж со старой мельницей, стариком-мельником и мальчиком, стоящим на берегу ручья. Партийный функционер так расчувствовался, глядя на эту идиллию, что потребовал выделить молодому художнику квартиру и мастерскую. После этого, как рассказал Ахунов, от него на некоторое время отстали сотрудники КГБ, бдительно курировавшие молодое дарование. Но в последующие десятилетия к творчеству Вячеслава Ахунова узбекские власти проявляли такое пристальное внимание, что художник фактически оказался лишенным возможности выставляться или официально преподавать. 

-Сейчас я нигде не работают официально, пенсия у меня всего 100 долларов, - рассказал Ахунов. – Выполняю какие-то работы на заказ, веду курсы перформативного искусства в Институте Гете в Ташкенте. Потому что в наших художественных вузах не преподают современное искусство, нет специалистов. Фактически, я в Узбекистане единственный художник актуального искусства, который выставляется за рубежом. Местные художники рисуют арбузы, цветущие деревья, Бухару, Хиву, архитектуру, то, что называется этноживопись, все на продажу. Коммерция, в основном, не от хорошей жизни – художников много, работы мало. Есть Академия, Институт художественный, много художественных училищ – прикладное искусство, живопись, монументальная живопись. Но их учат еще как в советском союзе – академические приемы, а мыслить не учат. Не учат вживаться в современный мир, отображать и самому творить актуальные мысли, образы.

В последние годы Вячеславу Ахунову в Узбекистане закрыт не только доступ к выставочным пространствам – ему запрещен выезд за пределы стран СНГ, ему не выдают выездную визу. Если гражданину Узбекистана выезд в другие страны не закрыт, ему в паспорт наклеивают специальный стикер, действительный в течение 2 лет. Этот стикер – сигнал погранслужбам других стран СНГ, что этого гражданина Узбекистана можно пропустить через пограничный контроль. У Ахунова с 2011 года такой стикер в паспорте отсутствует. Поэтому он не смог поехать ни на свою персональную выставку в Милан, ни в Нью-Йорк, ни на «documenta» в Германию, ни на биенали в Сингапур или Венецию. 

Правда, Ахунову удалось побывать на Майдане как раз в то время, когда там бушевали политические страсти и шли уличные бои. И там, на Грушевского, он делал свои монументы и инсталляции, используя для них подручные материалы – гильзы, обрывки флагов, плакаты, ящики. 

В рамках выставки в галерее «ЛЮДА» состоялась дискуссия с красноречивым названием – «Под сомнение». Участники дискуссии – художник Вячеслав Ахунов и известный российский куратор и теоретик современного искусства, основатель и главный редактор «Художественного журнала» Виктор Мизиано – говорили о том, насколько сегодня актуален дискурс нон-конформизма в странах Центральной Азии, бывших советских республика. И если возможен, то в каких формах? И кто он, сегодняшний нон-конформист: политический активист или художник-формалист? 

Виктор Мизиано рассказал о своих впечатлениях от поездок по Киргизии, Казахстану, Узбекистану. В Бишкеке, по словам Мизиано, происходит бурная художественная жизнь – там большое количество объединений современных художников, много выставок и различных художественных событий. Примерно такая же картина и в Казахстане. Но в Узбекистане, стране с развитыми традициями в области живописи и прикладного искусства, голоса современных художников не звучат в общественной жизни. 

Эта разница, по мнению Вячеслава Ахунова, обусловлена различиями в этнокультурной сфере: современная культура выросла из кочевой культуры, казахи и киргизы – кочевые народы. Жизнь кочевника проходит в открытой степи, в свободном пространстве между небом и землей. Другое дело Узбекистан, культура которого формировалась под влиянием иранской культуры, культуры оседлых земледельцев. 

-Почему так долго не удавалось подмять под себя казахов и киргизов? – говорит Вячеслав Ахунов. –  Они же всегда уходили в степи. Покорить узбеков было проще, они со всеми соглашаются – хорошо, только сильно не давите. Казахи и киргизы чуть что – выходят на площадь, протестуют. В Узбекистане другая ситуация, как в Туркмении и Таджикистане. Поэтому разные народы по-разному реагируют. И на развал СССР мы по-разному реагируем. Казахи первыми быстро оправились, сориентировались, их художники сразу поехали в Москву, начали выставляться. Другое дело узбеки – все тихо, медленно, все на тормозах, у нас и в советское время не было того, что называется нон-конформизмом, не было такой субкультуры вообще. 

В Ташкенте всю общественную жизнь формируют махали – кварталы, в которых проживают представители разных профессий. В каждом квартале-махале – свои законы и порядки. Это диктует и особые визуальные традиции: квартал – квадрат, квартал – дом, комната, город, заключенный в квадрат, весь мир вокруг очерчен рамками квартала-махали. Эта плоскость и двухмерность вырабатывает особый взгляд у художника – недаром, в Узбекистане сложно найти хорошего скульптора, зато развито прикладное искусство.

На вопрос Виктора Мизиано – есть ли общая основа для вызревания андеграунда в Казахстане, Киргизии и Узбекистане? – Вячеслав Ахунов уверенно ответил: «Общей основы нет. Протест, актуальное искусство есть в Казахстане и Киргизии, в Узбекистане нет. У нас даже когда совсем молодые люди приходят учиться живописи, искусству, у них первый вопрос – я буду этим зарабатывать, сколько? У нас вся обстановка – все, как в СССР, с тем исключением, что тогда еще оглядывались на метрополию, а сейчас все сами решают».

Ахунов рассказал, что в Ташкенте отсутствуют художественные сообщества, объединения, в нем нет ни одной частной галереи, только государственные. И если они со своими друзьями и единомышленниками хотят собраться или сделать выставку, то идут со своими работами в кафе, в чайхану – сидят, разговаривают, рассматривают работы, обсуждают. Другого публичного пространства для художников нет. Союз художников давно закрыт, его имущество перешло государству, все, что есть у отдельных мастеров – это их мастерские. 

-В Узбекистане левых нет вообще, - рассказал Ахунов. – И сегодня я вдруг почувствовал, что советские времена вновь возвращаются, я почувствовал трупный запах застоя. С чем это связано? С падением империи у нас начался ренессанс коммунистических идей, да и в России это в последние годы очень заметно. Именно поэтому я привез на выставку свои «мантры», сегодняшняя ситуация подсказала – надо бороться теми средствами, которые доступны художнику. Это не ностальгия, это чувство – что-то надо делать. 

Текст и фото: Наталья ШКУРЕНОК