Философия бумажного дела

Фотографии предоставлены агентством ARTPR

26 октября в пространстве «Артхаус» ЦТИ Фабрика открылась выставка Хаима Сокола «Бумажная память», кураторами которой выступили Ася Филиппова и Александр Панов. 

Фабрика технических бумаг «Октябрь» была основана в 1924 году. В постсоветское время «Фабрика», подобно многим другим предприятиям в Москве, превратилась в центр культурного производства. За последние 10 лет здесь все очень изменилось. Но само пространство Фабрики в своей материальности не позволяет нам забыть о ее прошлом и о тех людях, которые здесь когда-то работали. 

Слово «бумага» означает материал и документ. И это задает два связанных друг с другом направления в работе художника. Хаим Сокол три месяца изучал архив отдела кадров фабрики, в котором сохранились документы с конца 30-х годов - личные дела, заявления, приказы, справки. Итогом этого исследования стала серия поэтических, графических и видео-объектов. Главными героями всех этих работ стали бывшие рабочие фабрики, а главным материалом в работе стала бумага, некогда там производившаяся.

 Что касается забвения отцов, то нет ничего удивительного,

если наше время находит его весьма натуральным.

Николай Федоров. «Музей, его смысл и назначение»

Одним из вариантов названия проекта Хаима Сокола «Бумажная память» был канцелярит из личного дела типичного фабричного рабочего «Причина выбытия – умер». Но сами работы – объекты, livre d’artiste, видео – не про смерть, а про жизнь вечную, которую обретают безымянные и забытые труженики благодаря работе нашей памяти. Пролетарии (многие из которых – крестьянского происхождения), с 1930-х годов трудившиеся на «Октябре», пали жертвой прогресса, того шквального ветра, который, если вспомнить знаменитую аллегорию Вальтера Беньямина, устремлен в будущее, оставляя за собой гору обломков. И художник пытается собрать и склеить эти человеческие черепки, причем ремесленная терминология тут вполне уместна: Сокол три месяца самоотверженно, забыв о творческой свободе, изучал фабричные архивы, а потом переводил через кальку фотографии и документы на бумагу. Занятие механическое, хоть получившиеся результаты являются полноценными артефактами, как и «стихи», сложенные из строчек анкет и биографий клеильщиц, красильщиц, упаковщиц, столяров и шоферов. Тех, кто производил бумагу, образцы которой иллюстрируют эти стихи и являются полноправными героями экспозиции.

Ее философия осциллирует между вполне марксистким требованием социальной справедливости, восстановления в правах – гражданских и исторических – тех, кто прежде считался гегемоном, и вполне метафизическим духом русских космистов (неслучайно они сегодня вызывают такой интерес у левых интеллектуалов). Архив Хаима Сокола, даже в одной из частей экспозиции сымитировавшего библиотечный зал, имманентно поэтичен – отсюда и «стихи», и тонкая работа с цветом, точнее с цветами бумаги, производимых фабрикой. Проект можно упрекнуть в сервильности: мол, художник создает музей трудовой славы, из тех, которые в советские времена были при каждом крупном заводе. Но, как на банально это звучит, сила искусства состоит в преображении реальности даже тогда, когда ей миметически подражает и ее копирует. Особенно если творчество подкреплено мощным интеллектуальным бэкграундом, в котором Соколу не откажешь. А память, архивы, старые документы – это вообще фирменные темы и знаки нашего автора, которого можно, по аналогии с эпизодом из истории европейского искусства второй половины XX века, назвать «новым реалистом».

Память вообще, несмотря на замыленность слова, - очень сложная категория. Погружаясь в ее пространства, можно легко дойти до консервативной ортодоксии, даже считая себя духовным революционером. А можно, оставаясь социологически ориентированным интеллектуалом, отважиться на лирическое высказывание. Что блестяще иллюстрирует новый проект Хаима Сокола.

Федор Ромер