Советские заводы становятся нашей античностью

Текст: Сергей Баландин

Павел Отдельнов открыл выставку «Руины» в Самаре в галерее «Виктория». Экспозиция, включающая в себя работы 2015-2017 годов, стала второй частью проекта «Белое море. Черная дыра», которую художник посвятил городу Дзержинску, где он родился и где на химическом производстве работали два поколения его семьи.

Получившуюся выставку можно назвать мультимедийной — и к этому нарочно идет художник, стремясь восполнить Логосом тихое, стремящееся к монохромности пространство своих картин. Выставка сопровождается документальным фильмом «Субъекты памяти», где родители художника рассказывают о цехах, в которых они работали, и нанесенными на стены между картинами текстами из неизданной книги Лии Аронович «Заводские анекдоты». Но «голоса», раздающиеся в зале, не оживляют пространства, они воспринимаются как «воспоминания», как гулкое эхо кого-то отсутствующего.

Эрвин Панофски в книге «Ренессанс и Ренессансы» говорит, что итальянское Возрождение было спровоцировано прежде всего стремлением сформировать национальную культуру через обращение к латинской древности. Италия искала свои корни и нашла их в давно несуществующей Римской империи. 

Выставка «Руины» Павла Отдельнова по своей стратегии очень напоминает раннее Возрождения. Советские заводы становятся нашей античностью.

Воспоминание — одна из центральных тем выставки — легко путается здесь с воображаемым.   Там — чудеса технического и научного творчества, там — величие и масштаб архитектуры, там — объединение людей в созидании, там — слава нашей Родины. В конце концов, там — отцы и матери, там — семья.

Как бы мы ни были далеки от советского индустриализма и исторически, и ментально, Отдельнов заставляет нас ассоциировать разрушенные заводы — с родным домом. 

Тоска по утраченному не может быть удовлетворена, ее нужно поддерживать, но не утолять. Среди немногих приемов, которыми пользуется Отдельнов — а его живопись вполне можно назвать в этом смысле аскетичной — главным можно было бы назвать перспективу. Затертый прием здесь обретает особое звучание. На полотнах заводской ангар уходит в бесконечность, длина подвесных переходов кажется умопомрачительной, интерьеры цехов — огромны, поля глубинных захоронений — бескрайни. Перспектива, по словам Флоренского, «не дает глазу покоиться созерцанием ни на одной вещи, но всегда идет мимо каждой из них, в беспредельность пустоты, где постепенно уничтожаются все конкретные зрительные образы и всякое нечто испаряется в ничто». Это очень характерно для работ Отдельнова, который даже огромную мусорную свалку высотой с многоэтажный дом изображает как поле, то есть как пространство незаполненное, пустое.

Вот и по стенам цехов, по их ленточному остеклению бродит взгляд и ни на чем не останавливается. Редкая мебель дает нам представление о том, что здесь когда-то была жизнь, руины выглядят покинутыми. Но покинутыми кем?

Можно ли воспринять серию «Руины» как размышление художника о своих отношениях с семьей? Демонстрируемый в соседнем зале фильм дает нам такое право. Сам проект воспроизводит ситуацию возвращения художника в родные места. Он как будто заново знакомится с родителями, просит их рассказать о себе, и родном городе. Отец показывает на участок леса и говорит, что здесь он родился. Сын возвращается, чтобы убедиться, что возвращаться некуда, и увозит артефакты с малой родины как последние забытые вещи. Больше возвращаться будет незачем.

Пустота разрушенных заводских цехов — как оправдание, почему сын ушел из рабочей семьи в художники.

Выставка продлится до 18 сентября.