Пикник на обочине хайвэя

Текст: Лиза Зельченко

Фото: Керим Рагимов

Афиша: Владимир Лило

Выставка "Выхожу один я на хайвэй" группы Паразит, открывшаяся в Центре современного искусства имени Сергея Курехина - одна из немногих "выездных" выставок сообщества, прерывающих ход привычного процесса создания регулярных экспозиций в уже родном для группы коридоре галереи Борей. Более того, выставка по структуре и содержательной наполненности претендует на статус ретроспективной, подводящей некую черту или скорее представляющей срез текущего состояния сообщества художников, которое существует уже более десяти лет. Здесь члены группы столкнулись с необходимостью поиска новой формы организации пространства, в результате чего возникла ключевая смыслообразующая идея разместить работы единым фризом выше красной линии, протянутой по периметру всех выставочных залов и обозначающей условный средний уровень человеческого взгляда. Помимо  прямой отсылки к заявленной теме проекта, артикулированной как невписанность группы ни в некий условный формат, сложившийся на рынке современного искусства, ни в рамки общих представлений официальных функционеров от искусства, в такой форме репрезентации можно выявить высказывание, касающееся рефлексии сообщества на тему изменчивости и неясности его внутренних процессов и собственных границ. Результатом самоощущения объединения как маргинального явления в сложившейся институциональной структуре становится стратегия жизни на обочине того самого хайвэя, причем жизни естественной, оставляющей свободу для случая, самоиронии и дружеского общения, работа с поэтикой "серых зон", возникающих на более или менее точно размеченном идеологическом и рыночном поле.

Заданное выставочное пространство временного нахождения Центра Курехина, лишенное ясного контекста и подернутое налетом непостоянности и "слепленности" под конкретные нужды, по-видимому, требует определенного кураторского хода: привнесенной сверху концепции, на которую будут нанизываться разнообразные по своей внутренней мифологии и языку работы художников. Такой стандартный метод построения выставочной логики приводит к редукции индивидуального художественного языка авторов в угоду искусственно сконструированному "коллективному высказыванию". Вместо этого, сообщество отвергает необходимость работы в рамках бинарной оппозиции "индивидуальное-коллективное", вынося имеющийся пул произведений участников группы в метафорическую серую зону: за пределы досягаемости привычного взгляда, оперирующего доступным инструментарием, заточенным на поиск магистральных концептуальных линий и иерархических структур. В таком решении отражается стремление к неявному, интуитивному пластическому поиску формы самоопределения «Паразита» как биоморфного горизонтально ориентированного сообщества художников, воспринимающих сам процесс нахождения точек сопряжения очень разных художественным систем его участников как мета-произведение. 

Преодоление дихотомии "личностное-коллективное" становится возможным для объединения благодаря особым процессам взаимодействия в группе: одновременно и интуитивистски-эвристическим (формирование выставки по принципу "10 новых работ", "10 плохих работ" и т.п., коллективное обсуждение и отбор прямо на монтаже экспозиции) и осознанным в качестве форм творческого общения  равных индивидуальностей. Порождением этого трудно поддающегося методологическому описанию сотрудничества и является сообщество как собственно художественный продукт, представляющее собой форму сплетения разнообразных пластических систем. Для него не стоит задача механизированного конструирования искусственного единства высказывания, построения стройного нарратива как той самой привычной магистрали, вдоль которой удобно скользить взгляду и мысли. Напротив, суть его жизнеспособности - в отсутствии сформулированной методологии, а также эвристичности форм внутреннего взаимодействия. Кураторской идее, спущенной сверху, а также идеологии конкурентного индивидуализма, строящейся по законам медиа-индустрии звёзд и брэндов, на этом видимом хайвэе сообщество стремится противопоставить подвижность биоморфной структуры, неясность границ среды обитания и высказывание, ускользающее от однозначности и лишенное многослойности содержания вне контекста внутренней мифологии группы.

Экспозиция объединения Паразит в Центре Курехина формируется, на первый взгляд, стихийно из массы работ, цепляющихся одна за другую путем соотнесения объемов и ироничной переклички сюжетов: например, огромные бутафорские ножницы Владимира Козина, выполненные в характерной для автора технике, соседствуют с камерным, одновременно анекдотичным и эстетически тонко выполненным из непрерывной линии изогнутой проволоки  портретом Ван Гога с отрезанным ухом работы Александра Строкова.  Концептуальные сюжеты и герои произведений участников выставки, среди которых 25 имен, комфортно расположились на пикник на обочине этой метафорической красной линии-магистрали в удобном для них игровом порядке, порождающем внутренне ироничное поле взаимодействия. Как в детской считалке или игре в пятнашки вполне автономные и завершенные работы-ребусы художников Паразита, представляющие собой остроумные языковые и пластические метафоры и каламбуры, начинают шалить: догоняют и цепляют одна другую, не стесняясь вторгаться в индивидуальное поле языковой игры. Например, повисшие вниз головой фигурки Шишкина-Хокусая вдруг анекдотическим образом обретают на себе бумажные трусы, сделанные Игорем Паниным, то ли в качестве шутки над возможным актом цензуры или самоцензуры, то ли представляя собой результат шалости разыгравшихся работ Панина из серии «Будни и праздники». Эксгибиционисты Семена Мотолянца и вовсе облачаются в фактурные семейные трусы, репрезентируя апофеоз внутренней иронии самоотрицания, заражая удавшейся шуткой то тут, то там и других участников игры, как, например, деревянные ящики Федора Хиросигэ, на которых иногда тоже можно рассмотреть пресловутый предмет одежды. Эксгибиционист вызывающе распахивает полы пальто напротив очень тонкой, рефлексивно изучающей вопросы восприятия собственного тела, живописной работы Алены Терешко, которая, в свою очередь соседствует с бюстгальтером, сконструированным из резины, достигшим ужасающе гигантских размеров. Вся эта чехарда под потолком экспозиционного зала сопровождается задорным пением Максима Степанова, отправившегося в своем видеоперформансе на абсурдистские раскопки в поисках настоящего «синего Кляйна». Одна за другой работы, без подписей и аннотаций, но выполненные с узнаваемым индивидуальным почерком автора, в качестве самостоятельных персонажей, обладающих волей шутить и задирать друг друга, не стремятся выстроить единый линейный сюжет, но вступают в многозначную пластическую и концептуальную игру. Зрителю предоставлен свободный выбор между равновероятными возможностями поиска ускользающего единства внутри каждого раздела экспозиции (также ограниченного условно), либо разгадки ребусов из соседствующих работ, а также прослеживания сплетающихся нитей внутренне мифологизированных повествований, рассказываемых произведениями каждого отдельного художника, разнесенными по выставочным залам. Экспозиция как единое целое не стремится стереть индивидуальные почерки членов группы, но, скорее наоборот, пытается наметить магистральные линии, вдоль которых в своем творчестве двигается каждый ее участник. Так, весь проект предваряет мультимедийный зал с большим набором видеоматериалов, представляющих ключевых художников сообщества, а также документацию их совместных акций и подготовки коллективных коридорных выставок. 

Завершает экспозицию зал, где представлено видео Алёны Терешко. Эта точка или вернее многоточие обозначает условность границы коллективного тела выставки как метафоры сообщества. С одной стороны, работа визуально проработана очень технично и эстетически выверенно, что выбивается из общей условной hand-made эстетики группы, если таковую вообще можно выделить, но, с другой стороны, служит концептуальным выражением выставочного проекта в целом. На видео художница старательно убирает обобщенное пространство гостиницы, ключевой смысловой характеристикой которого служит промежуточность, неопределенность и временность пребывания в нем. При этом все действия художницы наблюдаются исключительно через отражение в начищенных зеркальных поверхностях бытовых предметов. Такое двойное отражение создает неограниченное, развертывающееся внутрь поле смыслов, как в рамках системы зеркал, установленных друг напротив друга. Эта работа становится своего рода символическим выражением жизни объединения художников, где ничто не может быть однозначно артикулировано, а смыслы рождаются через рефлексии и внутренние связи, часто найденные интуитивно в  процессе взаимодействия участников.

Участники выставки: Игорь Панин, Петр Швецов, Иван Чемакин. Александр Морозов, Керим Рагимов, Алёна Терешко, Илья Зеленецкий, Юрий Никифоров (Полковник), Фёдор Хиросигэ, Владимир Лило, Таня Дубовская, Владимир Козин, Семен Мотолянец, Александр Шишкин-Хокусай, Игорь Плотников, Андрей Кабо, Мария Грабарева, Тимур Мусаев-Каган, Вячеслав Ахунов, Александр Строков, Вера Светлова, Макс Степанов, Владимир Сперанский, Вячеслав Капралов.

Выставка открыта до 7 ноября.