Руководитель Школы медиации Дарья Маликова: Современному музею необходимо отказаться от роли безусловного эксперта

Тезис о «непонятном» современном искусстве остается актуальным даже в 2020 году, несмотря на появление в России сильнейших музейных институций и многочисленные попытки музеев вроде ГМИИ имени Пушкина популяризировать совриск. Региональная специфика Уральской индустриальной биеннале сделала вопрос коммуникации со зрителем особенно острым, что способствовало развитию программы арт-медиации — методики равноправного диалога со зрителями. Теперь автор и руководитель программы Дарья Маликова реализует новый проект – Школа медиации, чтобы научить музейных работников по всей России говорить с посетителями на равных.

Текст: Наталья Цибанова

Фото предоставлены Школой медиации 

Дарья, как Вы пришли к арт-медиации и почему начали этим заниматься? 

По первому образованию я психолог, училась социальной психологии и индивидуальному консультированию. В 2013 году решила круто поменять сферу деятельности и отправилась учиться в магистратуру департамента искусствоведения и культурологии УрФУ. На тот момент я была очень далека от сферы современного искусства, больше всего меня интересовало искусство рубежа XIX–XX веков. Но в 2014 году я оказалась на практике на Европейской биеннале современного искусства «Манифеста 10» в Петербурге. Именно там я впервые узнала о медиации. И именно там современное искусство впервые по-настоящему заинтересовало меня. Благодаря беседам с прекрасными людьми разрешились многие мои сомнения, развеялся скепсис, стало понятнее, как «читать» современное искусство. Идеи свободного, неформального диалога, обмена впечатлениями и соучастия зрителя в процессе интерпретации произведений вдохновили меня. Мне захотелось поделиться этим открытием с другими: чтобы множество зрителей, подобно мне, смогли бы пройти по этому пути от непонимания к принятию и интересу. 

Фото: Евгений Литвинов

Как выстраивали образовательную программу? Легко ли было убедить команду Уральской индустриальной биеннале в необходимости медиации? 

Вернувшись в Екатеринбург, я уже горела идеей организовать медиаторскую программу на Уральской биеннале. Я стала писать диссертацию про арт-медиацию, чтобы разобраться с сутью этой практики и, основываясь на ведущих зарубежных и российских наработках, создать собственную программу подготовки медиаторов. Мои идеи совпали с установкой руководства биеннале. К третьей биеннале стало понятно, что это мощный проект, который высоко оценен в международном профессиональном сообществе, но при этом он остается совершенно непонятен и неизвестен локальному зрителю. Важно было инициировать разговор с аудиторией, снять негативные барьеры в восприятии современного искусства. Так что медиаторская программа оказалась очень востребованной. Мы нашли друг друга!

 Тренинг по арт-медиации, 4-я Уральская индустриальная биеннале

Что за это за люди – медиаторы? Есть ли у них какая-то общая черта? Как опыт медиации влияет на их дальнейшую жизнь?

Уральская биеннале готовит не экскурсоводов под конкретную выставку, а взращивает специалистов нового поколения для города (и региона) в целом. Медиаторы биеннале – люди разного возраста, с разным жизненным профессиональным опытом. Их объединяет глубокий и искренний интерес к искусству и людям, желание учиться и делиться своими открытиями. Я верю, что для успешной работы этого достаточно.

Для биеннальной программы медиации важны изменения не только в восприятии и поведении зрителей, но и дальнейшее развитие самих медиаторов. Зачастую в программу подготовки люди приходят для того, чтобы радикально изменить свою жизнь. От скучной, надоевшей работы прийти к тому, что их действительно увлекает. Не секрет, что сфера искусства достаточно закрытая, попасть в нее внешнему человеку бывает непросто, особенно если ты уже немолод. Программа медиации становится таким шансом. Я радуюсь, когда слежу за успехами наших медиаторов, за тем, как дальше выстраивается их карьера. Медиаторы Уральской биеннале становятся агентами изменений, задающими новые стандарты для музейных институций по работе с аудиторией и дающими импульс для трансформации практик взаимодействия со зрителями в культурном пространстве Екатеринбурга.

 Медиаторы – люди разных возрастов и бэкграундов. Фото: Евшений Литвинов

Как вы оцениваете ситуацию с медиацией в России? Почему создали проект Школа медиации, и в чём его миссия?

Несмотря на растущий запрос со стороны музейных специалистов, медиация до сих пор слабо развита в России, что связано с отсутствием русскоязычных методических материалов и учебных программ. С 2014 года командой Уральской индустриальной биеннале был накоплен обширный методический и практический опыт. И мне очень хочется поделиться им с коллегами со всей России.

Меня часто приглашают проводить тренинги по медиации в разные культурные институции по всей стране. Но я понимаю, что далеко не все региональные музеи могут позволить себе провести такой тренинг для сотрудников. Меж тем мне очень хотелось бы, чтобы даже в небольших музеях знали о передовых мировых практиках работы с аудиторией. Так появился проект Школа медиации – программа для региональных музейных специалистов, знакомящая их с инновационными практиками коммуникации с аудиторией. Он стал возможен благодаря грантовой поддержке Благотворительного фонда Михаила Прохорова. В 2020 году в программе примут участие 40 музейных специалистов из разных регионов России. Мы надеемся, что Школа медиации станет платформой для горизонтального обмена знаниями и опытом в сфере музейной медиации для всего российского профессионального сообщества. 

Большое количество информации о современных подходах есть только на иностранных языках. Поэтому возникает проблема с их широким распространением: большинство работников российских музеев не владеют английским языком. А значит не могут узнать, в чем суть медиации в культуре, как изучать аудиторию и ее запросы, как быть ближе к посетителям, воспринимать их как равных в диалоге об искусстве или другом объекте показа. Мы занимаемся переводами и распространением важнейших текстов об арт-медиации (недавно опубликовали статью Марии Линд «Зачем искусству медиация?»).

Также мы постоянно отслеживаем ключевые публикации в этом профессиональном поле и включаем их в свою работу, совершенствуемся. И стремимся распространять дальше – для этого ведем аккаунты в соцсетях, то есть создаем специализированный канал информации о медиации в сфере культуры.

5-я Уральская индустриальная биеннале. Фото: Гоша Сапожников

Кому ещё, кроме музейных сотрудников, непосредственно работающих со зрителями, может быть полезно научиться медиации? 

Конечно, навыки медиации полезны всем, кто выполняет посредническую роль между людьми и культурой, искусством. Например, для школьных учителей. Но еще понимать, что такое медиация, и какие принципы лежат в не основе, важно руководителям культурных институций.

Медиация на 4-й Уральской индустриальной биеннале 

Какие основные проблемы Вы видите в плане распространения медиаторских практик в сфере культуры в России?

На мой взгляд, медиация – это не просто интерактивная методика работы с посетителем, это, не побоюсь пафосных слов, особая идеология. Она предполагает целостную смену стратегии культурной институции. Нам необходимо переосмыслять собственную миссию, принимать системные решения и вносить изменения в основы своей деятельности. Люди из зрителей превращаются в соучастников и партнеров. Образовательная деятельность музеев понимается не как предоставление знаний, просвещение, а как исследование, предпринятое совместно с его участниками. Современному музею необходимо отказаться от роли безусловного эксперта в культурных вопросах и представлять не одну точку зрения, выбранную им самим или какой-то «экспертной» группой, а спектр мнений. Некоторым институциям, особенно классическим, сложно сменить фокус и перестроить свои отношения с аудиторией. Они остаются в рамках привычного дидактического подхода, внедряя лишь отдельные инструменты. 

Зрители на 5-й Уральской индустриальной биеннале

Другая серьезная проблема – качество подготовки медиаторов. Во многих европейских странах разработаны профессиональные стандарты медиаторов. У нас же нет унифицированной системы критериев. Зачастую культурные институции пользуются новомодным термином, но имеют весьма смутные представления о функциональных обязанностях и критериях оценки качества медиаторов. С другой стороны, сейчас пытаются ввести новый законопроект, серьезно ограничивающий экскурсионную деятельность. Он может сильно помешать развитию «непрофессиональной» медиации, то есть той, которая строится на концепции «невежественного наставника» Жака Рансьера и предполагает, что не обязательно иметь профильное искусствоведческое образование для того, чтобы помогать другим разбираться в искусстве.

В то же время я понимаю, что права медиаторов должны быть защищены. Для меня принципиально, что медиатор воспринимается не как волонтер или стажер, а профессионал в пока еще только начавшем формироваться профессиональном поле. Мне кажется важной разработка некоторого перечня профессиональных компетенций и стандартов, который стал бы общепринятым для всех культурных институций, внедряющих практику медиации.

Осенью пройдет сессия обучения в Школе медиации. Подать заявку может любой желающий – работник музея или тот, кто планирует реализовать собственный проект в сфере культуры. Обучение бесплатное, компенсируются расходы на поездку в Екатеринбург.

Следить за деятельностью Школы медиации можно в Телеграм-канале и в социальных сетях Instagram и Facebook.