Андрей Дюдя Сарабьянов: «…цвет, который ты используешь, должен быть тобой обязательно внутренне прожит…»

26 апреля 2023 года в Московском музее современного искусства откроется выставка Андрея Дюди Сарабьянова под названием «Там, где сердце» Сергей Чебатков побеседовал с автором проекта о работе с цветом, афонских монахах и профессии художника-постановщика.

Текст: Сергей Чебатков

Андрей Дюдя Сарабьянов. Три четверти

На выставке у вас будет представлено множество живописных работ. Существуют ли у вас какие-то собственные принципы при работе с цветом?

Когда я начинаю новую работу, у меня, конечно, нет еще в голове четкого понимания ее колористического решения. Присутствуют, может быть, лишь некие наработанные сочетания. Например, я понимаю, что зеленый хорошо сочетается с красным. У меня нет любимого или нелюбимого цвета. Поэтому, создавая новое произведение я каждый раз открываю для себя новые гармоничные сочетания цветов. Мне не очень нравиться работать с «открытыми» цветами, я должен их обязательно соединять между собой. Иногда это бывают даже такие «грязные» сочетания. Нас так учили в художественной школе: «Больше грязи – больше связи». И это действительно так. Берешь три-четыре цвета и получаешь вроде бы блеклое такое сочетание, но именно оно и дает ту самую колористическую связь, которая тебе нужна. И это не так просто. Нередко приходится переделывать, переписывать все заново, перебирать красочные слои, пока цвет окончательно тебя не устроит. Обычно мне нравится, такой темный, плотный колорит. Но если я делаю какие-нибудь хулиганские вещи, - работы с надписями или что-то в наивной манере, - то смело использую откровенные супер-яркие цвета. Правда, я это даже живописью толком не называю. Потому что настоящий цвет, который ты используешь, должен быть тобой обязательно внутренне прожит. 

Андрей Дюдя Сарабьянов. Из серии «Узбекистан». 2022. Предоставлено автором.

У вас также много и графических работ. Что заставило вас в свое время обратиться к графике? 

В какой-то момент мне показалось, что лучше работать с тоном, а не с цветом. Это более сложная работа, когда ты вообще почти не используешь цвет, а думаешь только про тональность и композицию. Конечно, и в живописи композиция очень важна, но цвет может сместить с нее акценты для зрителя. А с графикой такое не пройдет. В ней очень важен серьезный композиционный подход и еще определенная смелость, я бы даже сказал некоторая лихость штриха, движения. В живописи ты собственные огрехи еще можешь как-то завуалировать цветом или сюжетом. В графике ты должен нанести очень точный удар по холсту или бумаге и оставить навечно выверенный след. Одним словом, графические листы – ответственное дело.

Андрей Дюдя Сарабьянов. Из серии «Таймыр». 2012. Предоставлено автором.

Среди ваших работ есть и пейзажи, и портреты. Что вам более близко как художнику: природа или камерное пространство?

Я очень люблю писать пейзажи с натуры, занимаюсь этим с детства. Везде, где мне удается побывать, я обязательно нахожу время для пленэра. Для меня это очень важно, потому что впоследствии, глядя на свои работы, я подпитываюсь от них положительными воспоминаниями. Ни фотография, ни музыка не могут дать такого ощущения. Но стоит мне достать какой-нибудь еще школьный этюд, и я сразу вспомню все мои ощущения на момент работы над ним: запахи, звуки, настроение. Когда ты пишешь с натуры, тебе не нужно ничего придумывать, твоя задача и проста, и сложна одновременно: тебе необходимо передать некое состояние мира вокруг тебя в определенный момент времени. С портретом в чем-то схожая история. Я написал много портретов и никогда не работал над ними долго. Начиная работать в этом жанре, я еще не замечал, что когда простые люди, не натурщики, позируют, то они то они чувствуют  себя потерянными и смущаются. Когда человек волнуется, он не готов для портрета. Теперь я, как мне кажется, умею наладить с человеком внутренний интимный диалог, заставить его расслабиться. Это непросто. Ведь когда ты пишешь портрет, ты не смотришь в глаза. Ты как бы путешествуешь по лицу: ухо, нос… Профессиональные модели к этому привыкли и реагируют спокойно, а неподготовленный человек нередко воспринимает твой изучающий взгляд как настоящее психологическое нападение. Но если удается установить вот эту тонкую связь, то люди начинают даже получать удовольствие от позирования, начинают тебя понимать и тебе помогать. Так что за 15-20 минут работы в мастерской психологическая атмосфера может смениться не один десяток раз. Это очень увлекает. 

Андрей Дюдя Сарабьянов. Из серии «Девицы-красавицы». 2012-2019. Предоставлено автором.

Андрей, центром экспозиции вашей будущей выставки должна стать серия работ под названием «Сила.» Можно рассказать об этом цикле подробнее?

В 2015 году я был в Греции на море и неожиданно друзья предложили с ними поехать на Афон. Мы пробыли там несколько дней, и эта поездка произвела на меня неизгладимое впечатление. Я как будто попал в настоящее средневековье. Нам удалось побывать в разных монастырях и храмах, и я везде делал наброски. Меня поразило разнообразие типажей местных монахов. В детстве я любил рисовать мужчин из разных исторических эпох, например, мушкетеров. А здесь живая история оказалась прямо перед моими глазами. Я наблюдал за жизнью обитателей Афона в самые разные моменты: на молитве, во время трапезы. Вот огромный монах везет в инвалидной коляске другого, высохшего, скукоженного, а вот стоит лысый монах в очках с роскошной рыжей бородой. Абсолютно разные внешности, но все они одеты одинаково, и будто бы знают что-то такое, чего не знаем мы. 

Андрей Дюдя Сарабьянов. Из серии «Сила». 2018. Предоставлено автором. Фото Ирина Середа

Еще находясь на Афоне, я сделал несколько небольших портретов его обитателей, потом вернувшись в Москву начал писать портреты по воспоминаниям. В какой-то момент мне захотелось нарисовать фигуру монаха целиком. Я это сделал, и вдруг понял, что мне хочется  еще и еще. Просто черной краской на белой бумаге. В итоге сложился целый ансамбль образов и мне предложили сделать с ними выставку. Для этой серии работ надо было придумать короткое, но в то же время емкое название. Подчеркнуть весь масштаб явления одним словом. Я перебрал огромное количество каких-то эпитетов, и помпезных, и страшных типа: вера, смелость, счастье, радость, уверенность, страх, покой, смирение. А потом вдруг возникло слово «сила.» Оно мне очень понравилось, потому что это и сила духа, и сила физическая, и вообще какое-то хорошее, правильное слово, которое необходимо. С этого момента началось развитие проекта, я начал делать работы на холстах, керамике, в скульптурной пластике. И эта история продолжается до сих пор. 

Андрей Дюдя Сарабьянов. Из серии «Сила». 2023. Предоставлено автором

Последнее время вы много работаете в качестве художника-постановщика в кино. Насколько эта профессия отличается от того, чем традиционно занимается обычный художник?

Я бы сказал, что это вообще другая профессия. И мне в начале пути очень помог мой диплом театрального художника: я все-таки примерно представлял, с чем мне придется столкнуться. Меня позвал заниматься кино мой знакомый, которого в свое время пригласили главным художником в большой исторический кинопроект. Надо сказать, я долго не решался к нему присоединиться, так как он сразу меня предупредил, что  это будет забирать очень много времени. Но, в конце концов, я все-таки окунулся в этот мир. 

Что тут можно сказать? Главное различие между просто художником и художником-постановщиком заключается в том, просто художник как правило абсолютно независимый человек. Работает в мастерской, сам себе начальник и хозяин. В то время как художник-постановщик обязан соблюдать правила и сроки, отвечать за деньги и за подчиненных. Раньше, написав картину, я испытывал удовлетворение от того, что я сделал что-то долговечное, которое дальше будет жить своей собственной жизнью. В кино все не так. Ты в течение полугода, а может быть и года что-то придумываешь, рисуешь, чертишь, потом строишь. А после этого все созданное тобой уничтожается за несколько съемочных дней. Отсняли сцены и тут же навсегда разобрали декорации, над которыми ты работал долгие месяцы. Поначалу мне было очень тяжело с этим смириться. Сейчас отношусь к этому уже гораздо спокойнее. К тому же, я придумал одну хитрость: какие-то классные созданные мной штуки стал внедрять в следующие проекты. Использовать их по нескольку раз. Потом выяснил, что так делают многие.

Но, несмотря ни на что, художник-постановщик – классная профессия. Ведь большую часть из того, что вы видите на экране, создано как раз нами, художниками. Весь тот мир, в котором происходит действие фильма и проживают свои роли актеры. И это потрясающее ощущение, когда ты понимаешь, что созидаешь целые миры.

Выставка «Там, где сердце» 26 апреля - 25 июня
ММОМА, Гоголевский бульвар, 10/1