"Взлет". Retina

Текст: Мария Назарова

Фото: Наташа Польская

Редактор: Евгения Чванова

В павильоне №16 «Гидрометеорология» с 26 января по 18 февраля прошла выставка выставка RETINA, посвященная Тропаревскому лесопарку. Это экспозиция молодой художницы Ларисы Федотовой, победительницы проекта «ВЗЛЕТ» в направлении «Видеоарт». Куратор выставки — Ольга Шишко. Лариса Федотова поставила перед собой цель — исследовать человеческое восприятие и особенности взаимодействия с изменяющимся городом. Недаром retina переводится с латыни как «сетчатка». Место тоже было выбрано неслучайно. Тропаревский лесопарк — это и часть природного пространства, и место для отдыха и развлечения; совершенно обыденная локация из числа множества зеленых зон на окраинах Москвы. Мы поговорили с Ларисой и Ольгой о проекте, ночных прогулках и о том, что такое гаптическое восприятие реальности. 

Лариса Федотова

Мария Назарова: Расскажите, чем вас привлек этот проект, когда вы отсматривали заявки на конкурс?

Ольга Шишко: Вы знаете, прошло время, и сейчас уже сложно вспомнить, чем конкретно меня привлек проект: все заявки были неплохи, но я выбрала ту, которая была мне наиболее близка. Мне очень интересны художники, которые работают с системой окружающего мира и говорят о том, что мы сегодня – часть этой экосистемы. Заявка Ларисы была очень внятной, «чистой» и открытой. Я почувствовала, что «метафорой произведения становится живой организм». По этому «живому организму», по Тропаревскому парку, который Лариса выбрала местом своего исследования, мы как бы ходим, окунаясь при этом в свою внутреннюю память. Лариса создала пространство макро- и микросъемки, вложила в проект какую-то особую комбинаторику, поэтому с каждым шагом мы находим что-то новое. 

Проект сложен как лабиринт, он состоит из нескольких частей – фотографии, видео и найденные объекты. Эти узнаваемые вещи и стали основным контентом для выставки. При этом она не нарративна в привычном понимании этого слова: нарративность здесь складывается из самого прочтения, и мне это очень нравится. У каждого зрителя останется свое впечатление, свое видение. 

Конечно, мы не зря выбрали название «Retina». Для Ларисы очень важно проследить, как сегодня меняется наше зрение, показать, что не все мы познаем исключительно визуально, сетчаткой глаза, многое мы ощущаем, проходя через некие пространства и взаимодействуя с ними. Лариса предлагает зрителю взять фонарик и погрузиться в каждую фотографию, чтобы лучше все увидеть. Каждый час работа приобретает новое прочтение: одно дело, когда вы приходите в залитое солнцем пространство, и работы находятся в диалоге с пейзажем ВДНХ. Другое – в сумерках, когда все, что остается за окном, превращается в неясные очертания. 

Отдельно стоит сказать про видеочасть. На мой взгляд, художница очень классно использует камеру, я будто хожу вместе с ней по этой чаще, как по живописной картинке. Для нее очень важно, чтобы зритель как бы «растворился» в ее работе, почувствовал себя частью мироздания. Через детали мы видим целое – универсум. Мы как будто рассматриваем нидерландский натюрморт: предметность мира и это микролюбование, безусловно, в ее работах присутствуют. Это своеобразная игра, потому что на третьем этаже все эти поэтизированные объекты вываливаются для нас. Лариса играет с ними, как с театром теней. Есть здесь и сказка: когда я читала братьев Гримм, у меня были похожие ощущения. Это блуждание, этот темный лес….

Тропаревский парк был выбран художницей неслучайно. В нем есть две зоны: одна дикая, а вторая – облагороженная территория. На этой дихотомии, на соприкосновении человека с миром она тоже играет. Границы внутреннего и внешнего расплывчаты, и Лариса пытается обратить наше внимание на это. Она бродила по парку в течение 2,5 лет и фиксировала на камеру опыт, который для нее был важен. Каждый художник изобретает свой метод работы с новой технологией, все время пытаясь найти в ней то, чего ему не хватает. Может быть, это грубое сравнение, но когда Ян ван Эйк начал замешивать краски не на яйце, а на растительных маслах, он добился тончайших переходов цветов. Лариса точно так же ищет эти переходы в видеосъемке. Искусство XXI века – это попытка выстроить глубокое пространство в работе, уйти от рамы, и у Ларисы это получается замечательно. 

Эмоции – это главное, на что должен ориентироваться зритель во время просмотра выставки. Сейчас многие физики говорят о гаптическом восприятии мира через взаимодействие с пространством. На мой взгляд, «Retina» – это продолжение экспериментов 60-х годов с их поиском тактильного пространства для художественных работ. 

М.Н.: Лариса, как вам пришла идея такого проекта? 

Лариса Федотова: Во многих своих работах я исследую то, как человек воспринимает мир, как взаимодействует с ним, выстраивает свое миропонимание. Визуальный канал для современного человека доминирующий, но ведь можно видеть не только глазами. В какой-то момент я подумала, что процесс познания, в том числе через искусство, похож на блуждание по ночному лесопарку.  

В основе своей практики я использовала психогеографический метод, описанный Ги Дебором в манифесте 1958 года «Теория дрейфа». Если коротко, то суть дрейфа заключается в перемещении, свободном от привычек, всесторонней фиксации своих ощущений и составлении новых карт, основанных на собственном восприятии, а не на существующих картах этой местности, известных расстояниях и т.д. 

Добавлю, что для меня ночной лес еще и элемент сказки в реальной жизни; герой, чтобы узнать что-то новое, найти свой путь, должен пройти через темную чащу, заблудиться. Поздно ночью, в разное время года, в разных частях лесопарка я бродила, избегая тропинок и знакомых мест. Луч фонаря позволял выделить из темноты «пиксель» пространства, сконцентрироваться на этом кусочке огромного неизвестного, переосмыслить значение. Ветки вдруг становились похожи на знаки из неизвестных письмен, а встречавшиеся знакомые предметы: скворечники, флагштоки, урны приобретали новые коннотации…  В луче фонаря блестящие кормушки из пластиковых бутылок с острыми краями, дорожные знаки «движение только прямо» или «кирпич» в кустах у тропинок, запретительные ленты на лавках и на стволах деревьев, вынесенные после Нового года елки – всё становилось чудовищно абсурдным.  

Эта практика дала мне новый взгляд на то, как человек взаимодействует с природой: присваивает, структурирует пространство, расставляет маркеры власти. Процесс напоминал чтение в бартовском понимании, и я читала и не могла остановиться. Даже после того, как стало известно, что моя работа победила в конкурсе, я продолжала снимать, ровно до того момента, когда заметила, что постепенно начинаю повторяться, иногда неосознанно навожу видеокамеру на что-то определенное... 

В основе всего проекта лежит видеодокументация, потому что именно видео лучше всего передает непрерывность процесса, движения. И здесь отмечу очень важный момент –  репрезентацию моего опыта через «машинное зрение».  При каждом просмотре отснятого материала цифровая оптика все больше накладывалась на мою зрительную память и на мои ощущения. Представленные на выставке абстрактные природные изображения и рукотворные артефакты – это цифровой «взгляд» без моей дополнительной обработки. 

Особенность заключается только в технике печати, которую я придумала специально для этого проекта: изображения как бы проявляются в лучах прямого света и сильно зависят от угла освещения, точки наблюдения и типа источника. Посетителям раздаются фонарики для подсветки, но это лишь отсылка к моему опыту. В большей степени для меня было важно задействовать зрителя, дав ему инструмент для того, чтобы остановиться, всмотреться, разглядеть, почувствовать... 

М.Н.: Когда я смотрела выставку, у меня было ощущение, что все эти предметы – это ключи к каким-то воспоминаниям. Для меня он важен еще и тем, что я долгое время жила рядом с этим парком, поэтому, возможно, у меня накладываются еще какие-то личные ощущения. Но ведь в Москве таких мест очень много…

О.Ш.: Да, конечно. Я никогда не была в этом парке, но при этом вспоминаю какие-то детали из других мест. 

М.Н.: Сейчас в мире бум технологий. Как вы думаете, выбор техники работы как-то связан еще и с этим обстоятельством?

О.Ш.: В данном случае глазом и становится камера. Лариса очень четко использует эту технологию, но мы видим взгляд человека. И этот взгляд не мешает нашим личным воспоминаниям и переживаниям. Начиная со второй половины ХХ века, многие художники работают с нашей памятью иммерсивно, то есть мы попадаем внутрь какого-то пространства, «выключаем свет» и заново переживаем какие-то ощущения. Это и есть тактильное восприятие. На выставке в ГМИИ им. А.С. Пушкина Ксения Перетрухина и Дмитрий Власик делали проект в библиотеки института философии, где звуки, запахи, атмосфера вызывали ассоциации с детством времен советской эпохи, по крайней мере, у меня. Видите, здесь вы тоже вспомнили свои какие-то чувства. 

Лариса раскладывает действительность на слои, деконструирует ее, а потом заново собирает. 

М.Н.: В кураторском тексте вы говорите о неком «новом зрении». Что это такое?

О.Ш.: Раньше художники ориентировались только на визуальные ощущения. Сейчас искусство уходит от такого подхода и стремится к интерактивности. Именно ваши чувства и ваш опыт выходят на первый план. Лариса погружает вас внутрь работы. Еще Малевич говорил об этом. Супрематизм сегодня актуален, ведь он о виртуальной реальности, о взаимодействии со зрителем, о попытке преодолеть раму картины. 

М.Н.: Возвращаясь к выбору проекта. В прошлом сезоне выставки проходили в самолете ЯК-42, и кураторы выбирали заявки, созданные именно для того пространства. Сейчас вы ориентировались на этот павильон? Вы бы могли его представить в другом месте?

О.Ш.: Я всегда смотрю на то, как художник справляется с пространством. Если он не может его адаптировать, это не мой художник. Я думаю, Лариса бы справилась и с другим павильоном, но ей очень повезло – ее проект взаимодействует с ландшафтом ВДНХ и создает особый смысл. 

Л.Ф.: Перед подачей заявки на конкурс я приехала ознакомиться с пространством и…влюбилась в него с первого взгляда! Тематика павильона ярко выражена в архитектуре. Огромные окна первого этажа позволили создать освещение, изменяющееся в течение дня, и диалог между моими работами и «лесом» вокруг павильона. Башня, являющаяся аллюзией на Башню ветров в Афинах, из-за длинной лестницы и стеклянного барабана в куполе показалась мне собирательным образом храма – храма Природы. Материальная часть экспозиции из найденных в лесопарке объектов была размещена наверху, в башне... Для меня было важно создать вибрирующее, самодостаточное пространство выставки для того, чтобы зритель мог получить свой уникальный опыт. Выставку «Retina» бесполезно смотреть по картинкам, её надо прожить.

М.Н.: Что вам, как куратору, дает участие в проекте «Взлет»?

О.Ш.: Я больше всего люблю смотреть проекты молодых художников. В молодости я считала это потерей времени, а сейчас я понимаю, что это самое важное. Я вижу, чем живет сейчас молодежь, я вижу огромное количество материала, и в голове появляются новые связи, новые идеи.