Там, где никому не снятся сны: Ива Ирина

Над интервью работал: Дмитрий Щербаков

Фото предоставлены:Ириной Ивой www.artivar.ru

В Московском музее современного искусства до 13 августа работает выставка проекта "Мастерская" под названием "Там, где никому не снятся сны: от священной географии к не-месту". Как ясно из названия, кураторская группа предлагает молодым художникам подумать о географии жизни общества, о роли места и не-места в жизни каждого из нас. Мы поговорили с участником выставки Ириной Ивой о том, насколько важно современному художнику владеть техникой академического рисунка и живописи, а также о том, какие впечатления произвел на нее город Астана.

Ива Ирина Александровна - живет и работает в г. Москве. Училась в Школе Современного Искусства "Свободные мастерские", МГАХИ (Московский Государственный Академический Художественный Институт им. В. И. Сурикова) и МГУП им. И. Фёдорова (Московский Государственный Университет Печати). Член Союза Художников России. Член секции монументально-декоративного искусства Московского Союза Художников. Член Международной Ассоциации Выпускников и Друзей Российской Академии Художеств и руководитель Московского отделения Ассоциации. Член секции живописи Творческого Союза Художников России. На данный момент занимается станковой и монументальной живописью и преподаёт в своей мастерской "Артивар" в Москве. Является постоянным участником российских и международных выставок и пленэров, проектов Музея Современного Искусства МОММА и Российской Академии Художеств. Работы находятся в музеях и частных коллекциях России и за рубежом.

Дмитрий Щербаков: Расскажите о ваших впечатлениях от проекта "Мастерская ‘17", для которого вы представили серию работ о городе Астана.

Ирина Ива: В этом году получилась очень масштабная выставка, гораздо более масштабная, чем в прошлом году, раза в три больше художников. Много работ, которые меня "зацепили" визуально, например, работа Людмилы Еремеевой, где на белых холстах абстрактные композиции, а торцы затонированы в яркие кислотные цвета, работа идет с аудио-сопровождением.

Ирина Ива. Выставка “Мастерская’ 17”. Из серии «Астана – город из ниоткуда…». Бумага, художественные маркеры, фломастеры”, 39 х 59. 2016.

Д.Щ.: А ваш проект об Астане - это результат поездки в этот город?

И.И.: Да, вообще я сделала эти работы раньше, чем начался проект Мастерская 17, еще осенью. Когда я приехала в Астану, начала серию пленэрных зарисовок. Сам город произвел своеобразное впечатление. Это особый город, который несколько раз менял свое название за последние семьдесят лет. И когда общаешься с местными, получается, что один и тот же человек пожил в 3-4 местах, даже не меняя места жительства. Нельзя сказать, что поменялось только слово, ведь с названием города у человека всегда много ассоциаций, поэтому сложно представить, как люди переживают все эти переименования или, например, то, что их город вдруг стал столицей. Хотя, это хорошо. Если бы я жила в маленьком городе, и он вдруг стал столицей - я была бы довольна, ведь тогда появляется много новых возможностей.

Еще в городе не хватает обжитости. Представьте себе новый спальный район в Москве: только построили, деревья еще не выросли - все немного неуютно.

Думаю, это напоминает Петербург в самом начале его существования, когда он был вдруг разом воздвигнут по воле Петра - но сейчас он уже обжитой.

Ирина Ива. При работе над серией «Астана – город из ниоткуда…». Астана. 2016.

Д.Щ.: А почему выбран фломастер?

И.И.: У меня этот период, когда я работаю художественным маркером, уже года два. На самом деле, маркер дисциплинирует. Ты провел линию, и ее нельзя стереть. Это хорошо тренирует. Учит делать сразу, и быстро, и точно. На выходе - очень мало брака. В этой серии из 10 листов только один не получился, хотя, возможно, нужно быть к себе строже...

Д.Щ.: Это вас в Суриковке научили работать фломастерами?

И.И.: По большому счету, любой художник закончивший Глазуновку, Репинку, Сурок может рисовать, что угодно, на чем угодно и чем угодно. Специальных таких курсов нет, это было бы просто развлечением, называемым, скетчинг, быстрые наброски. В академическом ВУЗе ты и так делаешь наброски три раза в неделю. Я часто смешиваю художественный маркер с графическими материалами, а также маслом, акрилом. 

Д.Щ.: То есть выбор маркера не продиктован извне?

И.И.: На самом деле, в выборе маркера нет ничего особенного, ими много кто рисует, хотя эти работы встречаются гораздо реже, чем работы акрилом и маслом.
У меня все началось с проекта  “Побег в вечность с фломастерами...",  куда входят мини-серии на разные темы. Так же я использовала маркеры и в других своих работах, например работы проекта "Умножающий знание, умножает печаль...", где во время учебы в Свободных мастерских записывала каждую лекцию фломастерами на отдельном холсте, сопровождая визуальными образами, - это было удобно, потому что фломастер не пачкает руки и окружающее пространство.

Ирина Ива. Работы проекта «Побег в вечность с фломастерами…» В мастерской. 2016

А вообще, серия “Побег в вечность с фломастерами..." связана с поиском счастья. Началось всё в 2015 году с детских воспоминаний, того ощущения полного безмятежного счастья. Например, когда в выходной не надо идти в сад, у тебя новый альбом и коробочка фломастеров, и ощущение, что этот день никогда не закончится, что впереди - вечность и ты никогда не умрешь. Я стала устраивать себе такие дни, просто садится и рисовать фломастерами - без цели, просто ради процесса и создаваемой картинки... То есть, решила создать условия, при которых можно достичь вот этого состояния детского счастья.

Д.Щ.: Какова была причина, имея столь хорошую художественную подготовку, пойти учиться в Свободные Мастерские?

И.И.: Мне нужен был творческий пинок. Был период какого-то застоя. И мне нужен был внешний импульс. До этого я общалась только с художниками, которые закончили академические ВУЗы, поэтому решила немного сменить вектор и пойти в мастерские.

Д.Щ.: То есть для тебя это был новый опыт -  освоение совриска? Взять хотя бы эту серию про Астану, ее можно назвать современным искусством?

И.И.: Начну издалека. Художник использует визуальный язык, им он владеет гораздо свободнее, чем языком нашей речи, даже когда я сейчас говорю словами, мне это сложнее, чем сделать изображение на ту же тему.

По поводу серии про Астану, тут сложно сказать точно, я считаю, что судить об этом должны искусствоведы. Как художник, я могу сказать: то, что я сейчас делаю, существует на мой взгляд, между современным и академическим искусством, черпая из обеих сфер. С одной стороны, это хорошо, но с другой - возникает некое чувство двойственности, как будто ты оказался меж двух процессов.

И думаю, что точно определить направление того, что делаю я или любой другой художник, можно лишь по прошествию времени. Лет через 100...

Д.Щ.: А вот есть такое мнение, что наше современное искусство как раз хромает из-за отсутствия у многих художников академической школы в рисунке и живописи, вы можете это как-то прокомментировать?

И.И.: У меня эта база есть :)

И потом, есть много разных медиа, в которых можно работать и без академических навыков в изобразительном искусстве. Если ты не умеешь работать, условно говоря, "в рамках холста", можно работать с чем-то другим. Но если тебя прямо тянет, то не важно кто и что говорит, даже если все говорят, что ты делаешь, извините,  “дерьмо” - надо брать и делать.

Д.Щ.: Ну а все-таки вы видите в нашем современном искусстве какую-то нехватку базовых технических навыков?  Вы это замечаете в работах? Если взять Мастерскую ‘17, сколько там людей владеют такой академической технической базой?

И.И.: Мне кажется , что максимум ¼.

Часто я это вижу. Если художник использует графику или живопись и делает что-то на плоскости, если у него нет базового классического образования, то это видно. Но здесь  возникает вопрос: какой он выбрал язык, Если он делает что-то абстрактное, то это иногда не имеет значения.

Мне сложно судить, должна ли быть эта база или не обязательно. Если ты пытаешься сделать реалистичное изображение руками, то надо это уметь делать, или не надо делать вообще, я так думаю.

Думаю, что время покажет, насколько владение базой критично. Мне тут сложно сделать оценку.

Ирина Ива. Празднующие Махашиваратри 5 из проекта "Побег в вечность с фломастерами...". Б., худ. маркеры. 13х20. 2016

Д.Щ.: Что вам дало обучение в Свободных мастерских, помимо упомянутого творческого пинка? И получили ли вы этот пинок?

И.И.: Да. Казалось бы, что такого, ходить каждый день на лекции, узнавать что-то новое. Но позже я посмотрела, сколько сделала за эти два года, и по количеству работ это было в два раза больше, чем в предшествующие два года. То есть этот заряд - самое главное. Множество маленьких причин, которые привели к такому результату, а главное, было желание поменять что-то в своем искусстве и узнать что-то новое.
Когда я пошла в мастерские, поняла, что не начну заниматься чем-то принципиально новым, не буду осваивать новые медиа: у меня было понимание, что я не буду выходить из плоскости - мне там максимально комфортно, и я убеждена, что мне этого достаточно, чтобы сказать зрителю то, что я хочу.

Д.Щ.: Пробовали во время обучения работать в новых техниках? Были ли у вас подобные задания?

И.И.: На видео-арте были задания снимать видео на разные темы. Но для меня это не стало чем-то полноценным.

Д.Щ.: Какой был вклад коллектива, в котором вы учились, студентов, преподавателей в обновление вашего творческого метода?

И.И.: Какой-то вклад, конечно, был, но однозначно его определить сложно. Когда учишься, постоянно наблюдаешь, что делают другие, общаешься, узнаешь что-то новое - такая художественная жизнь постоянно сопровождает учебу.

Д.Щ.: А пробовали вы какие-то совместные процессы? Были ли у вас какие-то творческие группы?

И.И.: Мы могли объединяться по желанию и делать что-то вместе. Возможно, я просто не привыкла к коллективной работе. Мне привычно работать в одиночку.

Ирина Ива. Работы проекта «Умножающий знание, умножает печаль…» (зарисовки на лекциях по современного искусства). Холст, художественные маркеры, фломастеры. 2015-2016.

Д.Щ.: Что дали вам теоретические знания о современном искусстве?

И.И.: В академических вузах история искусства заканчивается серединой XX века. То есть большой пласт истории современного искусства был у меня не охвачен. Поэтому получить систематические знания, было одним из больших плюсов.

Д.Щ.: А как эти знания повлияли на работы?

И.И.: Любые знания - это плюс. Сложно четко сказать, где какая-то конкретная тема или лекция повлияла. Но общее влияние ощущается, даже на интуитивном уровне. Я часто езжу на пленэры, и на этих работах влияние видно. Меняется стиль письма, хотя может быть, это не слишком удачно сказано. Но когда ты сравниваешь работы периодов до и после обучения, изменения очень явно прослеживаются.

Д.Щ.: Листая ваше портфолио, я вижу, что много работ у вас посвящены религиозной тематике, откуда такой интерес к вере?

И.И.: Во-первых, я верю в Бога, поэтому эта тема для меня важна. Вопрос в том, как раскрывать эту тему. Можно изображать культовые здания, а можно изображать символические изображения. В серии работ для "Мастерской-2016", где была тема "Личные связи", я рассмотрела личную связь с Богом.

Ирина Ива. Московский Музей Современного Искусства МОММА. Выставка «Личные связи» в рамках параллельной программы V Московской международной биеннале молодого искусства. 2016.

Д.Щ.: Насколько религиозная тема соответствует проблематике постмодернизма и современного искусства?

И.И.: Думаю, нельзя сказать, что какая-то тема не близка современному искусству. Ведь оно охватывает все темы, несмотря на то, что какая-то тема может быть ближе большему количеству людей.

Д.Щ.: А почему же тогда есть такое ощущение, что религия - какая-то особая тема, которая часто ассоциируется с курсом “православие, самодержавие”. Не было ли разногласий с кураторами или каких-то вопросов о выборе религиозной темы?

И.И.: Нет, таких вопросов не было. Серия была специально сделана для выставки. Она искренняя и личная, символически раскрывающая моё понимание взаимоотношений человека с Богом.

Ирина Ива. Закатная... Из серии о Александровской Слободе. Холст, масло, 70х80. 2016

Д.Щ.: А вот эта серия с храмами, о чем она?

И.И.: Это проект 2016 года называется “Деревья”. На самом деле, он посвящен экологии. Деревья играют главенствующую роль в изображении и помещены рядом с культовыми сооружениями, т. е. с храмами. Тем самым визуально я хочу показать, что дерево, хотя бы как источник кислорода, не менее важный объект для человека, нежели постройка, имеющая культовую и эстетическую ценность, в том числе и для меня. Все работы этого проекта изображают реально существующие храмы России. Две серии из этого проекта получили похвальные грамоты от Московского Союза Художников, в июне экспонировались на моем стенде на международном фестивале "Вера" в Манеже.

Д.Щ.: Расскажите, что дает художнику участие в выставках, таких как “Мастерская”?

И.И.: На самом деле это большой вопрос. Не думаю, что многие с этого начинают работать с галереями. Эти выставки не о продажах...

Д.Щ.: Наверное, важный результат - это отметка об участии?

И.И.: Да, это, конечно, важно: для портфолио ценно участие на престижных площадках. Но, на самом деле, я уверена, что если художник обладает деловыми качествами, у него и так все будет хорошо. То есть, помимо таланта, художник должен обладать организаторскими способностями, у кого-то их больше, и поэтому у кого-то более благополучно складывается материальная жизнь.

Д.Щ.: А вот этот диптих кажется мне очень необычным, о чем он?

И.И.: Это часть полиптиха о вселенской любви. Здесь Богоматерь держит десять фигур, символизирующих 10 стран, выведших своих космонавтов в космос, на ножках фигур бирки с подписью стран, как на ножках младенцев в роддомах. Тут ставится вопрос: насколько правомерно, что человек вышел в космос? Угодно ли это Богу? С одной стороны находиться на руках у Богоматери весьма неплохо, с другой, это ставит перед зрителем вопрос, не надо ли будет просить прощение за человека?

Ирина Ива. Вселенская любовь. Экология внешнего космоса 1 и 2. Часть полиптиха из 4 холстов 90х150. Х., м., акр., 90х150, 90х150. 2017

Д.Щ.: Интересная работа, что называется “на подумать”, они сопровождаются экспликациями?

И.И.: Да, тут конечно, без пояснения сложно обойтись.

Д.Щ.: А эту работу, как надо понимать - “Бьем рублем”?

И.И.: Возможно двойное толкование. И что МЫ бьем рублем. И наоборот: ошибки в экономической политике бьют по нашему рублю...

Ирина Ива. Рублём... Холст, масло, акрил, 100х100. 2017.

Д.Щ.: А кто изображен?

И.И.: Это Медведев. Возможно будет целая серия политиков.

Д.Щ.: По поводу этой работы я невольно вспомнил выставку “Актуальная россия”, которая вызвала много вопросов, особенно триптих “Путин, Ле Пен, Трамп”. Было даже много критики. Почему вы выбрали эту политизированную тему?

И.И.: На самом деле, я не очень политизированный человек, но политика - большая часть нашей современной жизни, и ты все равно получаешь такого рода информацию. В целом, мне интересно работать с этой информацией. Если брать мое отношение к политике, то его можно сформулировать формулой - “шило на мыло”, хотя обычно применяют эту фразу при разводе - все люди примерно одинаковы, кто-то лучше, кто-то хуже. К политике я применяю тот же принцип. Считаю, что любые резкие политические движения приводят к понижению уровня жизни большей части населения той страны, где они происходят. Любые изменения в этой области должны быть медленными, причем чем медленнее, тем лучше.

Д.Щ.: Вас никак нельзя назвать оппозиционером.

И.И.: Да, вряд ли, у меня семья, муж, двое детей, поэтому я не оппозиционер. Религия для меня гораздо важнее, например.

Д.Щ.: Тем не менее работы на тему политики есть, почему?

И.И.: Потому что не избежать этого потока информации, и я тоже отвлекаюсь на нее. Пока существует только один портрет (с Медведевым), но планирую целую серию.

Д.Щ.: А куда пойдет эта серия работ?

И.И.: Думаю они найдут свое место. Сейчас есть возможность писать то, что мне интересно. И хотя я беру заказы, но, к счастью, остается время на подобные работы на свободные темы. Я уверена, что найду где их выставить.

Д.Щ.: В этом случае, у вас есть возможность проявить еще и организаторские способности?

И.И.: Скорее, выставка сама найдет эти работы.

Ирина Ива. «Озеро Мерцбахера» и «Эдельвейс». Серия из 5 работ о восхождении на вершину Хан-Тенгри (7015 м). Бумага, капилярная ручка, 29х39, 2007.

Д.Щ.: Расскажите про эту графическую серию.

И.И.: Я занималась альпинизмом. Это серия о восхождении на Хан-Тенгри - один из семитысячников бывшего СССР, за их покорение дают звание “Снежного барса”.

Я была на одном из них, во время экспедиции и появилась эта серия. Разделила время экспедиции - три недели - на равные части, садилась вечером, брала лист формата А3, закрывала глаза и под воздействием энергий прошедших дней делала абстрактный рисунок, а потом уже наполняла его образами: сильный ветер, непосредственно процесс восхождения, дождь, символ альпинизма - цветок эдельвейс...

Д.Щ.: А вот здесь у вас в необычной манере изображен восточный праздник. У нас очень популярны индийские и кришнаитские праздники - пользуются ли эти работы популярностью у индуистов, буддистов?

И.И.: Да, эти работы им нравятся. Здесь изображено празднование Махашиваратри. Это что-то типа индуистского нового года. В эту ночь не спят и рассказывают легенды, в основном про Шиву. Такие мероприятия проходят и в Москве, посещаю второй год  и делаю наброски непосредственно на самих праздниках.

Ирина Ива. Празднующие Махашиваратри 11... Бумага, фломастеры, 13х20, 2016

Д.Щ.: Такие работы вполне могут купить поклонники индуизма, вы планируете их тиражировать?

И.И.: Да, вполне могут. Пока я не тиражирую.

Д.Щ.: А их не смущает, что это современное искусство, на грани абстракции?

И.И.: Вот это как раз стык современного и академического искусства. Тут изображены в принципе конкретные люди, москвичи, они себя узнают - им это нравится, но визуальный язык совсем не академичен.

Д.Щ.: А вот тут кто спит в аэропорту?

И.И.: Эту серию я делаю постепенно, когда путешествую делаю пересадки.

Ирина Ива. Аэропортная жизнь 3… Шардж. Бумага, фломастеры, 13х20, 2016

Д.Щ.: Можно еще пару слов про Астану и серию об этом городе? Почему именно Астана?

И.И.: Поездка была в октябре 2016 года, мы поехали в Астану вместе с моим коллегой из Питера Андреем Блиоком по делам Международной Ассоциации выпускников и друзей РАХ, сокращённо МАВД РАХ. Ассоциация появилась около десяти лет назад, я - руководитель московского отделения этой ассоциации. Она объединяет художников и людей разных профессий, которые интересуются искусством, одна из целей - это установление межпрофессиональных связей.

В Астане помимо официальных дел у нас была и культурная программа: театр, библиотека, и мы, конечно, будучи художниками, не могли не порисовать. И вот тема удачно совпала.

Д.Щ.: Какое впечатление произвела Астана? Уютно там было?

И.И.: Было странное ощущение, что ты попал в роман советского писателя-фантаста. Это не было отрицательно или положительно.

Ирина Ива. Выставка “Мастерская’ 17”. Из серии «Астана – город из ниоткуда…». Бумага, художественные маркеры, фломастеры”, 39 х 59. 2016.

Д.Щ.: Хотели бы там жить?

И.И.: Нет, жить я хочу дома, в Москве.

Д.Щ.: А как же стройки, реновации, не создает это желание переехать, в ту же Астану?

И.И.: Это из той же серии “шило на мыло”: кому-то плохо будет везде, а кому-то почти везде будет хорошо. Я живу в зеленом районе в пригороде Москвы, мне там нравится. Не важно ГДЕ, главное КАК...